– Ускользну! Куда я могу деться?
Я почти крикнул это ему в лицо, и он посмотрел на меня с недовольством.
– Не стоит так волноваться. Мы обо всем позаботимся, но всему свое время.
– Послушайте, мне нужно все это сейчас, а не потом. Я не могу тут оставаться.
– Все, кто сюда попадает, говорят одно и то же, – возразил он, поправив браслет золотых часов.
– Я должен сейчас же выйти отсюда. Мне необходимо повидать Мисс Роттвейлер, я должен с ней встретиться.
Но я напрасно упомянул имя Роттвейлер, на адвоката это произвело негативное впечатление. Он поднялся со стула, собираясь уходить.
– Подождите! Я же не объяснил вам, что случилось!
– Думаю, это длинная история. Если мы с вами начнем ее обсуждать, ваше пребывание тут затянется надолго. – Он застегнул пиджак. – Ответьте еще на один вопрос…
– Да?
– Вы участвовали в сексуальных играх?
Откуда он узнал про игры? Пэт Мюррей смотрел видеозапись, но там был только я. Откуда же адвокат знал про игры и где находится материал, который отснял я сам в доме Казановы?
– Вы занимались сексом с Казановой? – спросил он.
– Господи!
– Так да или нет?
– Не знаю, как вам это в голову пришло!
– Я обязан выяснить правду, не принимайте мой вопрос за праздное любопытство.
Мюррей посмотрел на меня по-прежнему недовольно, но вдруг его лицо изменилось, и он улыбнулся, поправив галстук.
– Ну ладно… посмотрим, что можно сделать для вас… сэр. Посмотрим.
Было около полудня, когда я вышел из тюрьмы. Меня ожидал Тито в старом лимузине. Посигналил, увидев меня. Я так и не смог понять, что он думал обо мне. Сейчас, когда Тито встречал меня, вышедшего из тюрьмы после обвинения в убийстве, я вдруг понял, что он рад нашей встрече. Этот странный молчаливый тип напоминал мне Эриха фон Строгейма из «Бульвара Сансет». Я был изумлен, узнав, что он в действительности супруг Роттвейлер.
– Счастлив вас видеть, сэр. – Тито дружелюбно кивнул.
– И я рад. Но если сказать правду, я сейчас готов радоваться чему угодно, лишь бы свалить отсюда.
– Понимаю, сам сидел в тюрьме во время войны!
Я и не представлял, что он принимал участие в войне. Может, именно Ротти вытащила его тогда из заключения? Впрочем, это не имело значения, потому что стоял прекрасный день, и после длительного общения с Мюрреем я находился в такой депрессии, что мне могла поднять настроение любая безделица или неудачная шутка.
– Мадам вас ждет, – произнес Тито.
– Я не могу ехать в ее офис, просто не могу, – возразил я, с ужасом вспомнив подробности моего ареста.
– Она не в офисе, она дома. Ждет вас. Я вам принес кое-что из одежды.