И где — то в дальнем уголке ее сознания пряталось воспоминание, которого она очень боялась. Ей припоминались очень жаркие объятия зеленоглазого Лесного Духа. Иногда ночью ей это снилось. Во сне ей снова хотелось вернуться туда, чтобы увидеть добродушные глаза цвета травы, всегда рассматривавшие ее с любопытством. Проснувшись, она мысленно обвиняла свое подсознание в предательстве по отношению к Даниилу, который любил ее и сделал для нее так много.
С каждым днем воспоминаний становилось все больше. Она припомнила большие седые шкуры животных, возможно, волчьи, которыми были устелены пол и грубо сколоченные из досок кресла и кровать. В мягких шкурах было очень уютно и тепло спать при отблесках огня из печи. Пламя освещало центр комнаты, согревая своим жаром стоящую напротив кровать. Углы помещения тонули во мраке. Сейчас, на Веред накатывал страх. Как она не боялась тогда того, что в шелестящей, шепчущей атмосфере дома какое — нибудь чудовище выползет из неосвещенных мест? Вспомнив об этом ночью в Нью — Йорке, она торопливо включала свет, потому что боялась темноты.
Вспомнилось, как она стояла перед высоким старинным зеркалом, потрескавшимся и туманным. В нем отражалась луна, заглянувшая в окно и попавшая во мрак зеркала. В нем же отражались Веред и Лесной Дух, надевавший ей маленькие деревенские серьги с зеленым камнем из простого стекла (почему — то в полумраке виден был цвет стеклянных вставок). Ей тогда почудилось, что в глубине мутного зеркального пространства она увидела серебристый образ немолодой женщины, одобрительно улыбавшейся ей. Откуда — то пришло понимание, что это мать Лесного Духа, и что серьги раньше принадлежали ей.
Веред потянуло войти внутрь: женщина манила ее к себе рукой. Она сделала шаг вперед и задохнулась — ей стало тяжело дышать, не хватало воздуха. Блестками осколков, медленно плывущих от нее, треснула и разошлась амальгама. Черная воронка втянула ее в зазеркалье. Вдаль убегала искривленная тропинка из лунного луча, слабо освещая окружающее пространство. Над ней мелькали лунные «зайчики», мелькавшие, как светлячки. Она пошла по зыбкой тропе, преодолевая сопротивление вязкой среды. Когда Веред приблизилась к женщине, та повернулась к ней спиной и повела ее дальше. Чуждое человеку пространство, казалось враждебным, подозрительно и недоброжелательно настроенным. Веред почувствовала холод и страх. Неясные образы ни то мифических существ, ни то монстров, слабо фосфоресцировали по обеим сторонам от нее.
«Не смотри на них, иначе сойдешь с тропы и пропадешь во мраке навсегда», — раздался в голове голос женщины. — «Смотри на мою спину».