— Меня зовут Сара. Мой отец, Ишби Сум-Узур, один из могущественных людей Ура. Сегодня один человек должен был взять меня в жены. Тоже один из могущественных людей Ура. Но, когда он посмотрел на меня, я поняла, что никогда не смогу жить с ним, лежать с ним в одной постели, в одной и той же комнате. Я предпочитаю умереть, прежде чем его руки прикоснутся к моей вульве и моим бедрам. Я хотела спрятаться в доме. Но моя служанка знает все места, где я могу спрятаться. Я хотела броситься со стены и сломать ноги. Но у меня не хватило мужества. И я убежала. Наверное, мой отец думает, что я умерла…
Юноша слушал, переводя взгляд с ее губ на ее косички. Она замолчала, он тоже ничего не сказал. Быстро наступала черная ночь, превращая их в силуэты под все более многочисленными звездами.
— Меня зовут Аврам, сын Фарры. Я мар.Тю. Наши шатры стоят на расстоянии пяти или шести узов к северу. Не надо оставаться здесь, ты замерзнешь.
Она услышала всплеск воды и вскочила. Он шагнул к ней. Взял ее за руку, сжал ее пальцы своими теплыми, чуть шершавыми пальцами.
Твердо, но с неожиданной нежностью он повлек ее за собой. От этой нежности тепло разлилось по телу Сары. Она не смогла удержать слез, когда он сказал:
— Нужно найти тебе теплое место и развести огонь. В это время года ночи холодные. Я полагаю, что тебе некуда идти. Такое случается не каждый день, чтобы дочь могущественного человека города Ура заблудилась в тростниковых зарослях на берегу реки. Я мог бы повести тебя в шатер моего отца. Но он подумает, что я привел себе жену, и мои братья станут ревновать. Я не старший сын. Ну, ничего, что-нибудь придумаем.
* * *
«Что-нибудь» оказалось простым песчаным бугорком. Но песок был горячим, и бугорок защищал от ветра. Темнота, казалось, не смущала Аврама. Хорошо ориентируясь в темноте, он нашел сухой камыш и ветки можжевельника и, ловко потерев между ладонями ветки лишайника, разжег костер, один вид которого согрел Сару не меньше, чем сам огонь.
Аврам то и дело исчезал, возвращаясь с новыми охапками сухих веток. Наконец, решив, что веток достаточно, он, по-прежнему молча, сел на корточки.
Теперь они ясно видели друг друга, но, когда глаза их встречались, оба в смущении отводили их. Так они долго сидели молча, греясь у костра, от которого разлетались пляшущие искры.
Сара решила, что юный мар.Тю был примерно возраста Киддина. Он должен быть не таким сильный, очевидно, натренированный долгой ходьбой, а не борьбой, любимым спортом ее брата. Его неухоженные волосы придавали всему его облику менее благородный, менее горделивый вид, но Саре это даже нравилось.