О Нинтю, сестра Энлиля Первого, сделай так, чтобы вульва Сары стала плодоносной и нежной, как финик Дилюма.
О Нинтю, ты решаешь, кому из женщин дать жизнь в их чреве,
Позволь Саре родить, прости ее молчание и пренебрежение,
Да рассеет твоя сила и власть колдовские чары и проклятие,
Да исчезнут они, как сон,
Да покинут они мое тело, как змеиная кожа,
О Нинтю, прими кровь Сары, как росу в борозде.
Позволь семени моего мужа Аврама стать жизнью.
Она повторила свою мольбу семь раз, прежде чем кровь перестала течь из разрезанных ладоней. Потом затушила огонь большим камнем и вернулась в лагерь. К счастью, Аврам не был занят обычной бесконечной беседой с Арпакашадом и еще несколькими старейшинами племени, которая обычно могла длиться до поздней ночи.
Занавеска на входе в шатер была сложена так, чтобы воздух поступал в шатер. Сара тихо опустила ее. При молочном лунном свете, пробивавшемся сквозь ткань, Сара прошла между столбами и ларями. Обнаженный Аврам лежал на куче ковров и бараньих шкур, которые служили им ложем. Дыхание его было ровным и медленным. Он спал глубоким, без сновидений сном.
Сара осторожно вложила статуэтку Нинтю под ноги Аврама между глубоких складок их ложа, сняла тунику и опустилась на колени рядом со своим мужем. Потом она бережно взяла в руки его член и стала нежно ласкать его. Аврам продолжал спать, но его член вытянулся и окреп под ее руками. По груди и животу Аврама пробежала дрожь. Пальцы Сары скользнули в густую кудрявую поросль на его теле, груди Сары коснулись его груди, она прижала свои губы к шее, лицу, нашла его губы. Аврам открыл глаза, еще не понимая, что это не сон.
— Сара?
Она отвечала ему ласками, подставляя свои бедра под его руки, отдавая свои груди его губам. Они видели только свои тени и, словно два хищника, стенали от желания. Аврам еще раз прошептал ее имя, словно она могла исчезнуть, раствориться в его руках, но она уже ввела его в себя, в самую глубину своего существа. Они, как изголодавшиеся, приникли друг к другу, так чтобы ни одна частица их тел не осталась неутоленной. Они оба понимали, что занимались любовью не так, как обычно. В них не осталось ничего, кроме пламени желания. Каждой частью своего тела Сара ощущала волны наслаждения, которое испытывал Аврам. В один миг она стала такой же обширной, как весь мир вокруг нее, такой же легкой и текучей, как небо и море, слившиеся на горизонте. У нее захватило дыхание от собственного наслаждения, и она вернулась на землю. Аврам повернул ее к себе. Она обняла его шею, словно огромную взлетающую птицу, открыла свои губы и грудь дыханию Аврама и утонула в его волнах.