– Я могу предположить, – подключилась к разговору Виолин, – но думаю, что буду права. Когда вайроны перекидываются, их тела помещаются в пространственный карман, который имеет конечный объем и грузоподъёмность. Это что-то наподобие твоего мешка, Атей. Сильные маги во времена Мудрейшего умели такие делать, и стоили они очень дорого. И завязан этот пространственный карман на звериный облик. Когда оборотень в этом облике погибает, карман разрушается, выпуская своего временного постояльца – человека. Единственное, что мне не понятно, если разрушается плетение после смерти оборотня в волчьем обличии, почему Ситалк после того, как ты его вернул к жизни, смог снова оборачиваться. Но в чем я точно уверена, что вайронов создавали или модифицировали магически с единственной целью – как сильных солдат.
– Ты права, дева, – с серьезным видом кивнул Савмак. – Вайроны – воины.
– И еще мне кое-что непонятно, как они могут частично трансформироваться? Но думаю и этому есть объяснение, вот только нам оно недоступно.
– Княжна Виолин? – сказал Ситалк. – Я правильно произнес твое имя?
– Да, – кивнула девушка.
– Княжна, – продолжил оборотень, – частичную трансформацию, как ты ее называешь, мы можем выполнить только до определенного предела: немного увеличить клыки, вон как у нашего вождя, когти отрастить тоже немного. Добавить чувствительность носу, ушам – везде понемногу. Как только трансформация перейдет какое-то граничное значение, мы ее сдержать уже не можем и оборачиваемся полностью.
– Понятно, но объясняет немного, – вздохнула альвийка, а потом улыбнулась. – Ну и ладно, мы все равно сейчас самые просвещенные про вашу расу разумные, кроме вас самих, конечно, чем все остальные жители Тивалены.
Так, за неспешным разговором, они добрались до неприметного домика, стоящего у самой городской стены и больше напоминающего лавку, чем кузню. На вопрос Атея, почему так, Лайгор ответил, что это действительно лавка, а сама кузня находится во внутреннем дворе.
Помещение, в которое они зашли, широким ассортиментом товара не поражало. На витринах были только ножи и топоры, которые были в ходу больше у мясников, чем у воинов. Из воинского вооружения здесь не было абсолютно ничего. За прилавком скучал молодой парень, пристально глядя в одну точку. У него было широкое скуластое лицо, темные, глубоко посаженные глаза под густыми бровями и коротко, чуть ниже мочки ушей, подстриженные волосы. Кисти рук, лежавших на прилавке, были такими, что сразу навевало на мысли, что ими и без молота можно мять железо.