«Старший, – вынырнул из редкого подлеска Сай, и воины сразу подобрались, почувствовав, что их четвероногий товарищ что-то хочет сообщить князю. – Через версту кого-то ожидает отряд в полтора десятка всадников. С ними разряженный тип».
– Понял, – кивнул Атей. – К бою, воины. Виолин, Дарина за карету, Куница, Сторожок с ними. Жизнью за всех мерит отвечаете.
– Честью, князь, – оскалились альвы. – Жизнь лишь миг, честь навсегда.
Призрак кивнул.
– Лоенор, Мидэл – фланги. «Верные», вперед, – и придерживая заплясавшего Агата, поскакал в голову кавалькады.
Увидев как сосредоточенные воины, следуя за своим князем, проносятся мимо кареты, Джинил попыталась что-то спросить, высунувшись в окно, но ее придержал Пирин.
– Герцогиня, вам лучше оставаться внутри, – сказал он. – Когда князь все выяснит и даст отбой тревоге, вы все от него узнаете.
Женщина не стала спорить, впрочем, даже если бы она попыталась – это было бы бесполезно. Для воинов князя существовал только один авторитет – он сам. Даже молодая княгиня не могла с ними спорить и не пыталась, тот самый авторитет князя распространялся и на нее.
Вскоре с головы прискакали гвардейцы ее мужа и взяли в плотную коробочку карету, прикрыв ее щитами. С Призраком остался только их командир сержант Эрдаг Тихий.
Стоявших на обочине всадников Атей увидел, когда закончился небольшой лесок. Дальше, вплоть до видневшейся вдалеке деревушки была открытая местность, поросшая лишь небольшим кустарником. То, что они ждут именно их, не вызвало у него никакого сомнения. Как только на открытый участок дороги выкатила карета, небольшой отряд двинулся в их направлении.
Впереди ехал высокородный, с холеным, гладковыбритым лицом, всем своим видом излучая высокомерие, которым щедро делился со всеми, кто в данный момент проезжал с ним рядом. Сопровождающие его воины были как две капли воды похожи на тех гвардейцев, что сейчас окружали карету герцогини. «Послал все же весть, поганец. Успел», – подумал Призрак, уже зная, что перед ним герцог Тенпиль.
– Твой парх? – кивнул на него князь, обращаясь к сержанту.
Никак по-другому он назвать его не мог, человек ради своих амбиций поставивший на кон жизни близких, скатывался в его глазах на уровень ночников и даже ниже. Вспоминая Дарека Щепу, он знал, что и у них свое понятие чести есть. А вот у герцога оно, по его мнению, отсутствовало.
– Кто? – не понял Эрдаг.
– Твой герцог? – повторил Атей.
– А, – опомнился гвардеец. – Да кажется. Но что он здесь делает?
– Узнаем сейчас, – ухмыльнулся Призрак. – Только прошу тебя, Эрдаг, не дергайся раньше времени.