— Спрашиваю в последний раз, — сказал король. — Вы используете песнь лунного шиповника для нас?
Я замешкалась. Был ли другой вариант? Другая магия? Я не видела.
— Я сделаю, как вы просите, Ваше величество.
Нат вздрогнул.
— Нет! — в этот раз он обращался ко мне.
Я ценила его желание защитить меня, но не могла его слушать. Не ради него, не ради себя. Это мой бой, мой риск.
— Да, — сказала я. — Я должна.
Было больно видеть его отчаяние. Мы смотрели друг на друга. А потом он с болью опустил голову. Я, похоже, победила. Но какой ценой?
Все можно решить позже. Если мы дойдем до этого.
Я отодвинула стул и встала.
— Вы сказали, что у вас есть семена, Ваше величество?
— Их сейчас принесут, — сказал король.
Сэр Исаак и Рэкхем встали из-за стола и покинули комнату. Когда они вернулись, они принесли запертую позолоченную шкатулку, которую они поставили перед королем. Каждый достал по ключу — медный у сэра Исаака, серебряный у Рэкхема, золотой у короля — и вставил в подходящий замок. Три щелчка, и шкатулка открылась.
Король вытащил оттуда закупоренный стеклянный флакон.
— Вот они, — он поднял флакон к свету, озаряя крошечные семена в нем. — Все, что осталось от лунного шиповника в мире. Остальное было уничтожено. Уверен, вы знаете.
Я кивнула. Я слышала, что совет принял такое решение, и одобряла его. Я бы не хотела, чтобы семена лунного шиповника были всюду.
Король смотрел на семена. А потом он опустил флакон и спросил у меня:
— Вы готовы?
— Вы не сказали мне, чьи разумы читать.
— Тех, у кого нет алиби, — сказал король. — Я думал, это ясно.
— Да, но откуда я начну?
— Отсюда, — Рэкхем не мешкал. — С Совета. Если здесь есть гадюки, мы тут же зажарим их.
— Сложно поверить, что тут есть тот, кто предал бы нас, но лучше проверить, — сказал король. — Кто первый? У Рэкхема есть алиби, у остальных — нет.
Ответом была недовольная тишина. Все, кроме Рэкхема, опустили головы.
Встал Нат.
— Пусть это буду я.
Я смотрела на него. Он был против использования семян, я знала, что он терпеть не мог, когда его разум читали. Почему тогда он вызвался? Это был блеф?
Когда он подошел ко мне, я увидела отчаяние и тревогу в его глазах и поняла, что блефа не было. Нат просто пытался защитить меня так, как умел, единственным возможным вариантом. Его взгляд говорил: «Если тебе нужно читать чей-то разум, пусть это будет мой. Я тебе не наврежу».
Я не могла поблагодарить его, коснуться. Слишком много людей смотрело на нас. Боясь, что они прочитают мои эмоции по лицу, я опустила голову.
— Ну-ну, — сказал Рэкхем. — Я удивлен, юный Уолбрук. И Певчую ты тоже удивил.