— Нет причин для беспокойства, вот они, — сказал Юнус.
Первым появился Шамиль, за ним Салих, который вел оседланную лошадь. Следом шли сорок мюридов имама.
Полковник Лазарев, хорошо знавший историю Кавказа, невольно вспомнил кладбище кырклар — сорока воинов, арабов, которые пали под стенами Дербента во главе с полководцем, насаждавшим ислам в Дагестане.
Вдруг опять, словно по команде, грянуло радостное «ура». Шамиль остановился. Салих с трудом удержал рванувшегося в сторону коня. Муртазагет Магомед гоцатлинский, приблизясь к имаму, шепнул:
— Не вздумай повернуть обратно, спасения там не будет. Лучше я убью стоящего впереди гяура, — гоцатлинец кивнул на Лазарева, — и тогда начнем последний газават.
Полковник, заметив смущение на лице Шамиля и гнев в глазах муртазагетов, сказал, обратившись к имаму:
— Видишь, с какой радостью приветствуют тебя русские солдаты…
Салих подвел к имаму коня. Шамиль, несмотря на свои шестьдесят лет, с ловкостью молодого джигита сел на него и стал спускаться по тропе.
Русские полки были выстроены в две колонны. Соратники окружили имама плотным кольцом. Наверху, у развалин Гуниба, стояла небольшая толпа уцелевших жителей и приближенных имама. Слышался плач женщин. На душе у Шамиля было тяжело. Путь от Верхнего Гуниба до осколка скалы в березовой роще, на котором сидел главнокомандующий фельдмаршал Барятинский, расстояние в полверсты было самым трудным в его жизни. На плато Нижнего Гуниба полки стояли в один ряд. На небольшом расстоянии от березовой рощи полковник Лазарев предложил Шамилю спешиться. Имам сошел с коня.
— Сдайте, пожалуйста, оружие, — сказал Лазарев.
— У нас лишают права ношения оружия только по суду… Я прошу пока все оставить при мне, — ответил Шамиль.
— Оно вам больше не пригодится, — заметил полковник.
— А может и понадобится в том случае, если кто-нибудь посмеет оскорбить или унизить меня, — сказал Шамиль.
— Что вы тогда сделаете? — улыбаясь спросил Лазарев.
— Воткну кинжал в собственное сердце, — ответил Шамиль.
Лазарев промолчал.
— И еще одна просьба к вам — уберите этих лицемеров, я не хочу видеть их. — Шамиль указал на Даниель-бека, Кебеда-Магому и других изменников, которые стояли среди всадников дагестанского конного полка.
Просьба Шамиля была удовлетворена, всадников конного полка прикрыли колонной пехоты.
На расстоянии тридцати шагов от главнокомандующего приближенных Шамиля задержали. Но Юнус решительным рывком, оттолкнув конвоира, пошел за имамом. Никто не осмелился удержать бритоголового, босоногого телохранителя, решительный вид которого предупреждал: «Поберегись!»