Калужский губернатор Арцимович через некоторое время после возвращения в город сообщил императору: «Для поселения гостей подготовлена гостиница „Кулон“ по улице Никитской. Для постоянного жительства приискан каменный дом — особняк в три этажа в 13 комнат с садом и надворными постройками, принадлежащий господину Сухотину. Арендная плата — 900 рублей в год».
Накануне отъезда в Калугу полковник Богуславский пришел к Шамилю.
— По решению правительства я должен ехать в Турцию. В Стамбуле буду работать при русском посольстве.
Это известие огорчило Шамиля. За короткое время он не только привык, но и полюбил замечательного, мужественного полковника, который в совершенстве владел не только аварским языком, но знал арабский, турецкий, фарси.
— С кем же останемся мы? Свидетель аллах, я не желал бы лучшего посредника, товарища и советника в этом краю, — сказал Шамиль взволнованно.
— Нет оснований для беспокойства, государь заботится обо всем и обо всех. Ты не будешь оставлен без посредника. Там ждет человек, которому поручат тебя и остальных. Он достаточно благовоспитан, учен, знает ваш и некоторые другие языки. С твоего позволения приглашу его.
Шамиль кивнул. Богуславский поднялся, распахнул дверь. В комнату вошел высокий худощавый офицер лет тридцати пяти — сорока.
— Капитан Руновский, — представил вошедшего полковник.
— Как зовут тебя? — спросил Шамиль.
— Аполлон.
— Апфилон, — повторил Шамиль и добавил: — Никогда не слышал такого русского имени. Иванов и здесь и на Кавказе сколько угодно. Всех перебежчиков-солдат у нас называли Иванами, их так же много, как у нас Магомедов. Миколай тоже часто встречается, а имя Апфилон не приходилось слышать.
Полковник Богуславский, оставив капитана Руновского, распрощался, пообещав зайти перед отъездом. Когда он вышел, Шамиль сокрушенно покачал головой:
— Ах, Богуслав, как жаль! Мне всегда при разговоре с ним казалось, что избыток ума его льется через край. Когда я теряю близость с такими людьми, мне становится тяжело, как после похорон. — Шамиль задумался, затем обратился к Руновскому: — Апфилон, ты откуда родом?
Капитана не обидела такая фамильярность. Он знал, что все дагестанцы, старые и малые, друг к другу обращаются по имени.
— Я поляк, родители мои из Польши переехали в Россию.
— О, так ты, значит, из Полша, знаю я мужчин Полша. Это такие же молодцы, как наши горцы. А где ты выучил аварский язык?
— В Тифлисском военном училище.
— Где служил?
— Там же, в кюринском полку, который стоял в крепости Воздвиженской, в пятидесяти верстах от вашего Ведено.