— Кроме Юнуса, никто, — ответил старик.
— Чем? — спросил казначей.
— Ты думаешь, обида заключается только в слове или ударе кинжала… Посмотрел бы я на тебя, окажись ты на моем месте. — По щекам старика покатились слезы.
Юнусу стало жаль Мардахая. «На самом деле, — подумал он, — ведь ничего худого не сделал мне этот несчастный старик. При чем он, если его дочь нанесла мне оскорбление, я бы с удовольствием перенес бы такое же оскорбление еще раз». Он чуть было не высказал вслух своего желания.
— Послушай, старик, не убивай себя тоской и переживаниями, я освобожу тебя, только попозже, а сейчас ты мне очень нужен.
— Тогда скажи, пожалуйста, зачем я тебе нужен?
— Я полюбил Мазай, — прямо сказал Юнус.
— Вах! При чем ее отец? — с удивлением спросил Мардахай. — Насколько я знаю, влюбленные джигиты умыкают красавиц, а не дряхлых стариков отцов.
— Она не попалась мне в руки, иначе не избежать бы ей этой участи, — ответил Юнус.
— И слава богу, что не попалась, со мной можешь делать что хочешь, мне терять нечего, я свое отжил, — сказал Мардахай.
— Послушай, белобородый, давай не будем ссориться, говорят, худой мир лучше доброй ссоры, помоги мне повидаться с твоей дочерью.
— Хорошенькое дело — сидя под охраной в дремучем лесу, я должен тебе помочь увидеть мою дочь, которая находится на другом конце света.
— Выходит, мне надо отпустить тебя для этого?
— А как же иначе! — воскликнул пленник.
— Как иначе — не знаю, но тебя пока не освобожу, примирись с этим.
— Да я же умру от тоски по базару.
— Базар мы устроим здесь, вместе с русскими, потерпи.
— Мне нужно какое-нибудь занятие.
— Работы сколько угодно, будешь носить камни, мешать глину, рубить лес.
— Я слишком стар и немощен для этого.
— Тогда мы сделаем тебя охранником, будешь стеречь казну имама.
— Меня охранником казны имама? Да я в жизни оружия в руках не держал.
— И не нужно держать, твоя роль как охраняющего казну — байтул-мала — будет заключаться в том, что днем будешь сидеть возле сундука, а ночью спать на нем, тем более в этом теперь есть необходимость — испортился замок.
— Ни за что не соглашусь! Какой из меня охранник? Я трус. Если меня кто-нибудь начнет стягивать с сундука за ноги, я не пикну, пусть хоть все заберут.
— Удивляюсь, как могла от такого труса родиться такая смелая дочь.
— Я сам об этом не раз думал, глядя на Мазай… Весь наш магал боялся ее. Моя орлица двух сыновей заменяла мне. Вай! Вай! Что теперь с ней станет в чужом городе?
— Ничего, не пропадет, — утешал его Юнус.
— Конечно, не пропадет, это же не золотая монета, будет жить у моей сестры. Гульбахор весь дербентский базар в руках держит, она не обидит сироту и другим в обиду не даст.