Но в России с какого-то момента интеллигентность для многих остановилась на втором шаге — на страхе. Особенно после того, как за страх начали платить. Бояться и пугать других стало выгоднее, чем искать и указывать пути идентификации и преодоления проблем. Продажа слов “боюсь что”, “самое страшное — это…” и прочих вводных слов интеллигента, а также всякая эсхатология, конспирология, рассуждения о неминучих и уже происходящих катастрофах — все это стало частями и ветвями отлаженного бизнеса, а интеллигентность — брендовой маркой. Всего-то, что нужно уметь — это правильно вязать пучки словесных штампов, пересыпая их ужасными предсказаниями. Ответственности и спросу никакого: произойди что, предсказатель горько сжав губы, устало цедит: “ну вот, я же говорил…”. А произойди нечто обратное, предсказатель опять же бьет себя в грудь: “Могло быть хуже, но мы предупредили народ и власти были вынуждены…”
Находятся и покупатели — различные политические группы и силы, очарованные способностью продавцов страха запугивать “народ” и подсказывающие им выгодные и актуальные на текущий момент объекты профессиональной боязни. Чтобы бороться с властью, нужно опираться на другую власть или силу — и такие силы услужливо подставляют мощные плечи. Силы эти разные, но брендовый интеллигент всегда убежден ими (или, чаще, самоубежден), что силы эти самые что ни на есть добрые и бескорыстные и в случае победы над ненавистной текущей властью, эти силы отойдут в сторонку и, умильно улыбаясь, предоставят интеллигенции наслаждаться плодами в полном одиночестве. И уж на этот раз интеллигент себя покажет! Как бы не так…»
Интеллигенция всегда будет «пятой колонной» именно в силу сочетания ума (формального интеллекта), комплекса неполноценности и неумения (да и нежелания) брать на себя ответственность. Интеллигент — хороший «пужатель», он всегда может расписать, какие страшные кризисы ожидаются в ближайшем будущем, как все это будет ужасно и так далее. Но даже критик из него никакой: критикуя, он не предлагает другой, лучший выход. Любая возможность ошибки преподносится как чуть ли не неминуемая катастрофа, в связи с чем лучше всего не делать ничего — как бы оно чего не вышло. Но и это не спасет от ожидаемых ужасов, так что выхода нет. Пингвин и гагары в «Песне о буревестнике» Горького — это именно интеллигенты, без разницы, глупый пингвин или умный, и какой IQ у гагар: «…недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает».
Тем не менее — выхода-то нет, интеллигенция начинает приспосабливаться к новым условиям жизни.