Увольнение с работы я счел самым важным событием 2015 года для моей жены и для меня. В итоге я, конечно, ошибался: попытка начать собственное дело стала всего лишь первой косточкой из длинной вереницы домино, которая, падая, потянула за собой другие, большего размера.
Следующая неделя стала второй из этих косточек.
В понедельник Вивиан хотела подготовиться к собеседованиям, поэтому я вернулся из офиса в полдень. Наводя порядок в доме и занимаясь стиркой, я попутно развлекал Лондон, что было не так-то просто, как может показаться. Во вторник днем, пока Вивиан ездила на собеседование, я повел Лондон обедать в «Чак И. Чиз» – заведение, куда никогда не ступала нога Вивиан. После обеда Лондон немного поиграла на автоматах, надеясь выиграть столько билетиков, что их удастся обменять на розового плюшевого мишку. К выигрышу мы даже не приблизились, и, по моим подсчетам, на деньги, потраченные на жетоны для автоматов, я смог бы просто-напросто купить три таких же медведя.
В среду я отдал предпочтение нашей обычной субботней программе – завтраку и прогулке по парку, но никак не мог избавиться от мыслей о работе. Мне представлялось, как потенциальные клиенты пытаются дозвониться до меня, или, хуже того, лично приезжают в офис и обнаруживают, что он закрыт, но когда я звонил администратору с вопросами, то всякий раз слышал, что сообщений мне никто не оставлял.
Мой первоначальный список потенциальных клиентов сократился до нуля, и я занялся «холодным» обзвоном, предлагая свои услуги. Начиная с дневных часов среды и на протяжении всего четверга я успел сделать более двухсот звонков. Несмотря на то, что я постоянно слышал от собеседников, что мои услуги их «не интересуют», я продолжал упорствовать и сумел назначить пять встреч на следующую неделю. Эти компании не принадлежали к числу клиентов, на которых обычно ориентировалась «Питерс Груп» – семейный ресторан, магазин сэндвичей, два мануальных терапевта, спа-салон, – от них не стоило ждать заказов на внушительную сумму. Но это лучше, чем ничего.
Вернувшись домой, о собеседованиях Вивиан почти ничего не рассказала. По ее словам, не хотела сглазить, но казалась уверенной в успехе, а пока я говорил ей о своих встречах, назначенных на будущую неделю, ее мысли явно витали где-то далеко. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что это был тревожный сигнал, на который мне следовало обратить внимание.
В пятницу утром выйдя на кухню, я услышал, как зазвонил мобильник Вивиан. Лондон уже сидела за столом и ела хлопья. Вивиан взглянула на определившийся номер и выскочила в патио, прежде чем нажала кнопку «Ответить». Решив, что звонит ее мать – единственный известный мне человек, способный звонить в такую рань, – я налил себе кофе.