— А вот и она.
Один из них, тот, что был повыше, нарочито лениво разглядывал меня, небрежно опираясь рукой о дверной косяк.
— Та самая стерва, — подтвердил второй, потихоньку подходя поближе.
Страх (в том, что эти двое настроены крайне агрессивно, сомнений не возникало) пересилил недоумение. Я настороженно наблюдала за каждым движением незваных гостей.
— Которая позволила себе бросить королевского офицера, — добавил первый, также шагнув в моем направлении.
Вот оно. Стало быть, речь действительно идет о Гильаде. Неужели он их подослал мне в отместку? Взгляд невольно скользнул в сторону разбитого окна: не покажется ли там мой недавний молодой человек? Но нет, снаружи никого не было. И вряд ли мне стоило испытывать в связи с этим чувство облегчения. Скорее наоборот, впору было начать паниковать.
Именно так я и поступила, обнаружив, что, пока я оглядывалась, мужчины начали приближаться. Не прямиком, а обходя меня кругами, но этот маневр нисколько не обманывал. Да и круги быстро сужались.
— Ну что, шлюшка?
Было совершенно не ясно, чем я заслужила подобное обращение, но для возмущения момент подобрался неподходящий. Я постепенно отступала, пытаясь себя обезопасить, но единственное, чего мне удалось таким образом добиться, — это добраться до стены и прижаться к ней спиной.
— Думаешь, можешь так просто взять и кинуть одного из нас?
— Оманова подстилка!
— Сейчас мы тебе покажем, чем чревато неуважение к воину.
Эти слова первый произнес, подойдя ко мне вплотную. Стремясь отстраниться, я подняла голову и прижалась ею к стене. Офицер, защищающий честь мундира, навис надо мной, и его горячее дыхание неприятно обожгло кожу.
— Надолго запомнишь! — с сальной ухмылкой пообещал второй.
Понимая, что времени у меня практически не осталось, я попыталась использовать преимущество внезапности. Резко толкнув первого, метнулась к двери. Но мне не удалось пробежать и пяти ярдов. Первый схватил меня сзади, обвив рукой в районе груди. Рука почти сразу съехала вверх, болезненно придавив шею. Второй, быстро нагнувшись, вцепился в мои ноги.
Я попыталась закричать, но из зажатого горла вырвался скорее хрип. Рывок второго, и туфли оторвались от пола. Я бы упала, если бы меня не удерживал первый, но испытывать к нему чувство благодарности точно не стоило; уж лучше бы я больно ударилась спиной об пол. Теперь же меня уложили на разлетевшиеся листы белой неиспользованной бумаги, сразу же придавив сверху так, что я почти не могла пошевелиться. Горло отпустили, и я закричала, но толку в пустом доме от этого не было никакого.