Лицо Россо становится жёстким.
— Мы пришли сюда обсуждать срок годности гранат? Или вы просветите нас, какого чёрта вы пришли и откуда?
Жёлтый Галстук улыбается.
— Конечно. Я буду рада помочь вам в этом.
Будто по невидимому сигналу, Чёрный Галстук открывает чемодан и протягивает его ей. Она достаёт папки, но, хотя теперь чемодан пуст, Чёрный Галстук не закрывает его. Он отделяется от группы, ставит чемодан на переговорный стол и остаётся стоять рядом. С тех пор, как они вышли из внедорожника, я ни разу не видел, чтобы он смотрел в глаза кому-нибудь из них. Он не слепой, но… будто под наркотиками? Или он лунатик?
Голубой Галстук рассматривает каждого солдата, потом меня. Он впервые смотрит прямо на меня, и что-то в его взгляде — невероятно яркий синий цвет его глаз, слабая улыбка, которая никогда не покидает его лица, даже если он говорит серьёзно, — заставляет меня чувствовать, будто в позвоночнике извиваются черви.
— Боюсь, сейчас мы вынуждены попросить всех, кроме руководящего состава, покинуть нас, — говорит он, глядя на меня.
— Чёрт, конечно, одну минуточку, — говорит Кёнерли.
— Наша презентация содержит материалы деликатного характера, которые предназначены только для высшего руководства, — говорит Жёлтый Галсттук.
Россо делает маленький шаг в её сторону.
— Послушайте, мисс Представитель Филиала Аксиомы в Куполе Голдмэн. Я уже нарушил ради вас свою политику, проводя закрытое собрание. Не вижу причин, по которым мои сотрудники и консультанты не могут послушать то, что вы скажете.
Голубой Галстук делает голос ещё тише и добавляет в тон странные заговорщические нотки, которые до этого момента ещё не звучали:
— Чтобы оценить наше предложение, нужен определённый взгляд на вещи, которого нет у людей, не стоящих у власти. Они склонны фокусироваться на деталях, которые им кажутся неприятными, и не смогут составить объективное мнение.
— Когда вы дадите нам положительный ответ, — говорит Жёлтый Галстук, — вам будет позволено поделиться информацией со своими людьми в той форме, которую они смогут понять.
— Но боюсь, что сейчас мы вынуждены попросить всех, кроме руководящего состава, выйти.
В Оружейной повисла тишина. Приглушенные звуки Стадиона просачиваются сквозь стены как шёпот призраков. Я смотрю на лицо Россо, вижу, как под кожей на его щеках играют желваки, и моя уверенность куда-то пропадает. Он может быть сильнее, чем выглядит, он может быть мудрее Гриджо; быть более открытым, сердечным и дальновидным, но если он поначалу держал контроль над ситуацией, то теперь потерял его.