— Эй! — кричит она, в её сарказме слышно отчаяние. — Эй!
Она пинает дверь второй раз, кривится и сгибается пополам, держась за руку.
— Господи, — шепчет она. — Это правда больно. По коридору разносится эхо тихого голоса:
— Джули?
Её глаза распахиваются шире и она подскакивает обратно к окну.
— Нора?
— Приветик.
На лице Джули отражается волна смешанных эмоций: она весело смеётся, хотя на глаза наворачиваются слёзы. — Я так рада, что ты здесь.
— Ты рада, что я в тюрьме? Ну, спасибо. Джули хохочет ещё громче.
— Потому что я эгоистичная сучка. Конечно, я рада.
Я стою позади Джули и вижу в нескольких метрах по коридору окно другой камеры. Между прутьями решётки виднеется вьющийся локон.
— Р с тобой? — спрашивает Нора.
— Да, он здесь.
— Что это? Чего им надо?
— Даже не знаю. Они думают, что мы контролируем Мёртвых. Психи.
— Ты в порядке?
— В основном, да. Хотя случилось вот что.
Она просовывает в окошко перебинтованную руку.
— Ох, Джулез…
— Ага. Теперь мы сёстры по культяпкам.
— Мне жаль.
— Спасибо.
— Ты привыкнешь. Мне это мешает только тогда, когда я играю на гитаре.
— Всё равно я не собиралась становиться музыкантом. Этот ген умер вместе с отцом, — она делает секундную паузу. — А ты? Ты в порядке?
— Они не долго возились со мной. Я здесь за мелкое хулиганство.
— Что случилось?
— Они хотели забрать моих Оживающих. Ну я и пристрелила парнишку.
— Вот это моя девочка. Пауза.
— Джулез?
— Да?
Опять пауза, на этот раз длиннее первой.
— Я слышала о Лоуренсе. Тишина.
— Мне так жаль.
Джули прислоняется к двери, прижимая лоб к решётке.
— Ага.
— В Морг приходила Элла. Сказала, что хочет кому-нибудь помочь. Я спросила, есть ли у неё медицинская подготовка. Она сказала, что двадцать лет назад ходила на занятия по сердечно-лёгочной реанимации.
— С ней всё хорошо?
— Я бы не сказала.
Джули притихает и закрывает глаза. Я подхожу к окошку.
— Нора, ты видела М?
— Маркуса? Нашего великого туриста? Конечно, нет. Но если он решит вернуться, то сейчас самое время.
— Он решит, — бормочу я, в основном себе. — Он сказал: «Увидимся».
— Как мило. Но мне он сказал: «Я не заслуживаю жить здесь». Я отхожу от окна. Моё место занимает Джули.
— Сколько мы уже сидим в этих грёбанных толчках?
— Что? Ты не царапаешь чёрточки на стене своей клетки? Где твой тюремный дух?
— Большую часть времени мы провалялись без сознания.
— А. Ну, я уверена, что взрыв был три дня назад. Джули кивает и задумывается, смотря в пол.
— Значит… сегодня 26 июля?
— Если я правильно посчитала, то да, — отвечает Нора. — А что?
К моему удивлению, Джули смеётся. Она смеётся так, как смеются над несмешной шуткой.