Я перекатываюсь по кровати и отворачиваюсь от него.
— Ты не должен был позволять Харпер хранить ее, если она такая важная.
— Ей было безопасней с ней, Саша. Она давала ей власть.
— Он почти убил ее, — я переворачиваюсь обратно. — Она была мертва. Джеймс спас ее, — снова отворачиваюсь. — Он спас и меня тоже, — бурчу я.
— Какая между вами двумя была сделка?
Я сажусь прямо и сбрасываю одеяло, потому что очевидно, что время сна закончилось.
— Что ты имеешь в виду?
Я все еще полностью одета, так что скольжу ногами в сапоги и поправляю свой хвостик.
Ник встает с кровати, и когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, его хмурость еще более выраженная.
— Он был одержим тобой. Он угрожал мне. Почему он вел себя так? Как долго ты на самом деле знаешь его?
Теперь моя очередь прищуривать глаза.
— Неделю? Ты знаешь это, Ник. Мы говорили об этом до того, как ты пришел за мной. И много же добра это сделало — заставить меня держаться в стороне на протяжении трех гребаных месяцев.
— Следи за своим языком, — шипит Ник.
Я показываю ему средний палец и стреляю взглядом.
— Не командуй здесь. Я в очень плохом настроении.
— Я сказал, почему тебе нужно держаться в стороне. Адмирал послал тебя дожидаться Тета, а когда Адмирал дает приказ, ты следуешь ему.
— Ага, но ты знал, когда Джеймс придет. Ты знал, что он был в округе Ориндж с Харпер. Так что объясни мне, почему мы не сняли комнату в отеле ближайшего города и не дождались его там?
Ник идет ко мне, улыбаясь. Я отступаю назад. Но он хватает мои руки и притягивает ближе.
— Мы бы не смогли сделать этого, Саша. — Я ненавижу то, что он настолько больше меня. Я ненавижу то, что все больше меня. — Но, знаешь, ты мне нравишься. Ты мне нравишься, и я не думаю, что у меня бы получилось держать свои руки при себе, если бы мы отирались друг возле друга месяцами, — он смеется. — Я имею в виду в голове, я знаю, что ты слишком юна, но знаешь, мне всего восемнадцать.
Мои щеки пылают, и я не уверена, краснею ли я потому, что он сказал мне это, или напугана тем, что он думает обо мне в сексуальном плане.
— Чушь собачья, — наконец-то отвечаю я. — Ты знаешь, что не можешь прикасаться ко мне, пока мне не исполнится восемнадцать. Не думаю, что у тебя есть проблемы с самоконтролем. Думаю, что ты просто занят другими вещами и не хочешь, чтобы я знала о них.
— Мы ограничены рамками Организации, Саш. Мы можем создать наши собственные правила, какие захотим. И «да» последней части. Я занят целой кучей дерьма, о которой ты не захочешь узнать. Это жизнь. Ты — девочка. Я — парень. Ты должна быть сейчас в школе.