Озлился Ахмат и велел кинуть посла в темницу и держать, пока великие князья московские не одумаются и не вернут долги.
Сидит посол в темнице, а за глинобитной стеной базар шумит, мулла с минарета на утренний и вечерний намаз правоверных скликает.
В первый месяц дьяк все себя успокаивал, что хан вспомнит посла и освободит. Но Ахмат забыл о нем.
Три месяца томится Басенков, надежду потерял, никто не является к нему. Только раз в сутки откроется дверное оконце, кинут дьяку лепешку засохшую или кость голую, и снова захлопнется оконце. Даже во двор не выпускают. Оброс он, в теле сдал, одни кости да кожа. Мысленно к смерти готовится.
Часто задумывался о нелегкой судьбе дьяка Посольского приказа. Никто в защиту не выступит, а на чужбине как пса бездомного пихают…
Однажды, открыв дверь, в камеру к нему заглянул мурза Гилим, поморщился, насмешливо спросил:
- Когда твой конязь Ванька дань вернет? Не знаешь? Вот и подыхай тут!
Дьяк и сам думал, зачем послали его великие князья к Ахмату, аль не ведали, что хан не станет его миловать?
Уж казнили бы за дело какое, что Москве на пользу, а то так, вроде мыши в мышеловку полез. И тут же на свой вопрос и ответил. Почему сам? Ведь по государеву указу в Орду отправился…
А за стеной шумит, гудит базар голосами многими. Кони ржут, верблюды и ослы кричат, с минарета мулла голос подает. И никому до него, посла московского, дела нет…
«Суета сует, - говорит себе дьяк, - для чего живет человек? Родится, крестится, в делах, ему свойственных, срок жизненный отмеряет и уходит из жизни в мир иной…»
И тут же сам себе возражает:
«Ан нет, все сущее из труда человека, даже самого малого, создается и из века в век к человеку переходит. Этим земля красится!..»
Такие мысли нет-нет да и забредут в голову дьяка, но чаще тоска по дому одолевала. Избу деда вспомнил.
Редко навещал он ее, все больше в хоромах отцовских жил…
Прилежным школяром числился он, хотелось все познать. Вот и познал! Теперь сидит во мраке, насекомыми съедаемый, смерти у Всевышнего просит…
На подворье караван-сарая первый ярус - жилье.
Комнаты темные, освещаются плошками, заправленными рыбьим жиром, и потому караван-сарай пропах рыбой.
Рыбой и кониной кормился весь Сарай, рыбу и конину ели все. Еду варили во дворах под навесами в больших медных казанах, мясо жарили на угольях. Здесь же пекли лепешки из проса, реже из муки.
Прислонив к стене зеркало, приобретенное в лучшие годы жизни, торговый гость Дмитрий Лазарев, оказавшийся в столице Золотой Орды, костяным гребнем расчесывал густые волосы и бороду.