Но как-то на одной из Дум молодой великий князь Иван вдруг взял да и вымолвил слово против государя:
- Не добром надобно с Ахматом рядиться. Он от выхода, какой Русь ему платила, не откажется. Одно и остается - мечом правду искать!
Выкрикнул князь, обмерла Дума: великий князь еще молод, чтоб государю перечить. А тот свое продолжает:
- К чему ждать, когда Ахмат на нас пойдет? Сами на него двинемся! Кто первым ударит, за тем и победа. Аль запамятовали игру ребячью - яйцами куриными стукаться?
Иван Третий прикрикнул на сына:
- На что толкаешь, на кровь? Не ведаешь, что плетешь! Золотая Орда в силе великой!
И, как гром грянул в Думе, вспылил великий князь Иван Молодой:
- Мы ноне не лыком шиты, ратниками не бедны! Эвон какая Русь Московская, от моря Студеного до степей южных распростерлась!
Дума загудела, и не понять, на чью сторону перетягивает. Даниил Холмский всех перекричал:
- Полноте, бояре, почто гомон подняли? Гудите ровно пчелиный рой! В одном истина: благостью Ахматку не улещишь, у него не рожки, рога уже давно выросли, и их обломать надобно. Великий князь молодой дельное сказал, к его совету прислушаться не грех. Как на Казань ходили, так и в низовья Волги пойдем. Хану урок преподадим, не иссякло русское оружие!
Сурово поглядел Иван Третий на князя Даниила. Не понравилось, что говорит воевода. Ему ли, государю, неведомо, что не настал час, чтобы с Ахматом языком оружия говорить… Слова сына Ивана неразумные, так его понять можно, еще молод. Но Данила, муж зрелый, воевода опытный, что плетет?
Ежели бы знал князь Холмский и иные бояре, о чем мыслит государь! Эвон, еще Новгород не совсем уняли, вроде притихли бояре-супротивники, а надолго ли? Немцы-рыцари зубы скалят. А у них оскал волчий…
Но хуже всего братья себя ведут, Борис и Андрей… Не могут уняться, все помнят удел покойного Дмитрия, который Иван на Москву взял. Распри княжеские страшат. Коль дать им поблажку, снова порвут Русь на уделы…
Иван Третий по подлокотнику кресла пристукнул, голос возвысил. Притихли бояре, а он уже гремит на всю палату:
- Почто спор затеяли, аль я не государь? Вот мое слово, я за Московскую Русь в ответе. Ни о каком походе на Золотую Орду и речи не будет. Первыми не начнем, но, ежели Ахмат нас тронет, мы за себя постоим!
- Государь, - промолвил боярин Ряполовский, - как повелишь, по тому и быть!
И Дума решила: быть ей в согласии с великим князем Иваном Старшим.
В самом конце марта 1479 года, когда снег плющило и с крыш капель звенела, в великокняжеском дворце забегали, засуетились. Голоса радостные, к Красному крыльцу бояре съезжались в шубах дорогих, шапках высоких, горлатных. В сенях толпились, об одном и разговор: у государя Ивана Третьего и государыни Софьи Палеолог сын родился и назвали его в честь деда, великого князя Василия Темного, - Василием.