А в ту пору, когда на Думе в Кремле бояре гадали, как от орды уберечься, в дворцовые покои Угличского кремля съехались братья Ивана Третьего Андрей и Борис, друг на друга похожие и лицом и ухватками. Бороды с редкой проседью, брови супят, жалуются один другому. Борис Волоцкий говорит Андрею Угличскому:
- Всех нас обидел Иван. Когда отец уделы выделял, он княжество Московское захватил, а к нему уделы лучшие… Когда умер Юрий, так он еще Дмитров к рукам прибрал.
Андрей головой вихрастой покачал:
- То так. А ноне нас попрекает: мы-де свары затеваем.
- Последнее норовит отнять, - сокрушался Борис.
На берег к пристани вышли. Воздух свежий, сырой. Андрей корзно запахнул, откашлялся.
- Еще с зимы озноб бьет.
- Ты бы молока козьего теплого попил.
- Да уж пробовал, и с медом, - все одно.
По течению щепки поплыли: мастеровые бревна тесали, ладью ставили. Работали сноровисто, под песню.
- Трудно живется, Андрей, не знаю, как и быть, - заметил Борис.
Андрей хмурился, бороду чесал.
- Одно и остается: с боярами и семьями литовскому князю кланяться. Пусть нас с Иваном рассудит.
- Стыдоба, от родного брата обиды терпим.
- Он нас готов ободрать, за холопов считает. Аль мы не князья, не дети великого князя Василия?
Прервали разговор. Смотрели, как ниже по течению угличские бабы полотна отбивали, переговаривались. Им до князей дела нет.
Полотна длинные - видать, всю зиму ткали. Расстилали их по берегу, топтались, подобрав юбки. Чему-то смеялись.
Кивнув на баб, Андрей промолвил:
- Эвон кому жизнь в радость.
- Им бы наши заботы.
- То так. Ох, Иван, Иван, не в чести ты держишь достоинства наши.
Где-то вдали заурчал гром.
- Первый в нонешний год.
Постояли князья у причала и воротились в дворцовые покои, к столу сели. Испили по чаше меда хмельного, к прежнему разговору повернули:
- Коли великий князь за ровню нас не признает, то какой он государь? Мыслю, и Ивана Молодого он под себя делает, будто из глины лепит.
- Да не скажи, Борис: великий князь молодой Иван извернется, когти покажет.
- Остерегаюсь, Иван его коли не подомнет, так великого княжения лишит. Эвон, Софья-то приголубливает. Помянешь мое слово, она ему сына родила, теперь жди, молодой Иван, козни княгини.
В палате свечи зажгли, стряпуха пирог горячий с зайчатиной выставила. Андрей обронил:
- Повременим маленько. Не одумается Иван - отъедем. Не станем обиды терпеть.
- О-хо-хо, брате, ноне время наступает лютое. Иван на Новгород насел, как коршун на наседку, а того не видит, как татары коней седлают.
- Видать, приходит наш час сказать Ивану: либо по-доброму к нам, либо отправимся мы по миру доли лучшей искать.