Может, с того студеного края привез он хворь свою?..
Князь Иван взглянул на оконце. Небо начало сереть. Верно, за полночь перевалило, к рассвету ночь пошла…
Новый день, новые тревоги.
Вздохнул, припомнив, как в день свадьбы отца с Софьей князь Холмский говорил ему: «Зрю я, княже, подомнет она государя. Не сразу подомнет, а исподволь».
Не отрывая головы от подушки, перекрестился.
- Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, спаси и помилуй нас!
И тут же закружилось в голове, все померкло. Будто душа с телом вздумала проститься. Князь упал на разбросанную по полу медвежью шкуру.
Все бы хорошо было, утихомирилась на время земля Московской Руси от диких степей до студеных морей, от гор Каменных до Смоленска и Киева. Бежал из Твери князь Михаил.
Враг он не великому князю Московскому Ивану Васильевичу, недруг Руси Московской. Коли бы породнился с великим князем литовским и королем польским Казимиром, сколько бы бед могла ждать Московская Русь от Тверского княжества!
Не раз задумывался Иван Третий об удельных княжествах, оказавшихся под властью Речи Посполитой. За них еще Москве повоевать придется, как и за Смоленск, за Киев, за другие города славянской Руси…
Пала Золотая Орда, крымцы хана Менгли-Гирея пока не совершают набега на южные городки Московской Руси, но вот Казань встревожила великого князя Московского Ивана Третьего.
Умер казанский хан Ибрагим, и началась жестокая вражда между его сыновьями Али-ханом и Мухаммед-Эмином. Али-хан изгнал Мухаммеда, сел на казанский трон, а Мухаммед-Эмин бежал в Нижний Новгород, а оттуда в Москву, клялся Ивану Третьему в дружбе.
Государь спешно созвал Думу, и решили бояре: поскольку Мухаммед в дружбе Москве клялся, то оказать ему помощь и вернуть его на ханский стол.
Для того велел Иван Третий князьям Холмскому и Беззубцеву готовить на Казань рать.
Пробудился князь Иван Молодой и, едва глаза открыл, увидел жену Елену, а за ней дворецкого, рыжего боярина Самсона.
Вспомнил, как ночью сознание терял, и начисто не помнил, как уложили его на кровать и позвали великую княгиню.
Иван усмехнулся:
- Поди, думали, смерть за мной приходила? Ан нет, еще пожить дадено.
Великая княгиня положила руку ему на лоб:
- Рано, государь, о смерти думать. Разве такой удел Господь тебе заповедал?
Князь Иван с грустью посмотрел на нее:
- Неисповедимы пути Господни, Елена. Дворецкий голос подал:
- Пойду-ка я, великий князь, накажу стряпухе стол накрыть.
- Добро, боярин, и скажи отроку, пусть облачиться поможет.
Дворецкий вышел, следом удалилась и Елена.
Иван Молодой уже кончал трапезовать, когда явился тверской епископ Савватий, духовник князя в Твери.