Она отдает мне записку, написанную на листке, вырванном из школьной тетради.
Прошлым вечером ты ясно дала понять, что мне тут больше не рады. Так что я уезжаю.
Прощай.
Эллиот
Сердце мое сжимается.
– Где вы это нашли? – спрашиваю я.
– На столике в прихожей. – Миссис Вентворт выглядит несчастной, лицо ее искажено тревогой. – В один вечер я потеряла всю мою семью.
– Ну, если бы вы не доводили его! – Алекс яростно бьет кулаком по спинке дивана. – Если бы вы хоть на секунду задумались, как это все влияет на него!
Моя мама гладит его по руке и пытается успокоить.
Я подхожу к обеденному столу и открываю коробку. Я будто смотрю на себя со стороны: разум мой парализован, а тело действует по собственной воле. «Сейчас не время для сладкого, Пенни», – говорю я себе. На коробке красуется маленькая мультяшная гусеница.
Что-то кольнуло в сердце, а в горле вдруг появляется ком. Есть еще одно место, которое мы не проверили.
Где не догадается искать никто, кроме меня.
– Миссис Вентворт, – говорю я, – дверь в ваш дом открыта?
– Нет, но я могу дать тебе ключи, – отвечает она.
– У меня только что появилась идея, куда мог пойти Эллиот, но мне нужно попасть в его комнату.
Она кивает и передает мне ключи. Ной ободряюще пожимает мне руку, и я чувствую вопрос во взгляде Алекса за спиной. Я стараюсь выглядеть не слишком обнадеживающе на тот случай, если это будет очередной тупик.
Очутившись в доме Эллиота, я взбегаю по лестнице в его спальню на чердаке. Точную копию моей. Если бы я могла видеть сквозь стены, то увидела бы слева собственную спальню.
Тут все перерыто – матерью Эллиота и Алексом.
Но они, в отличие от меня, не знают всего об этой комнате. А я знаю, что за зеркалом есть потайная дверца, ведущая в низкое пространство под крышей – точно такая же есть в моей комнате. Тут мы с Элиотом, бывало, прятали самые драгоценные вещи. Не дорогие и, может быть, глупые, но важные только для нас вещи, которые значили так много, когда мы были маленькими. Наши воспоминания – то, из чего мы выросли и обещали выкинуть, но так и не сделали этого. Я там храню все свои дневники и бесчисленное множество фотографий, сделанных старым фотоаппаратом со взводом. Эллиот держал там свои самые ценные книги и вещи, которые, он был уверен в этом, однажды снова войдут в моду. Также там висел его рисунок гигантского персика («Джеймс и гигантский персик» была его любимой детской книгой) с золотой звездочкой, приклеенной его мамой. Своего рода похвала и ее способ выразить свою любовь к сыну.
Я сразу иду в заднюю часть комнаты и сажусь у стенной панели. Требуется время, чтобы найти, за что зацепиться, но, наконец, мне удается снять ее. Дверца крошечная, но я все еще могу пролезть в нее, так что я пригибаю голову и ползу внутрь.