Он внимательнее посмотрел на миссис Тайлер, опустившуюся в кресло напротив него. Может, в этой женщине было что-то особенное?
Она выглядела на свои шестьдесят лет, совершенно не стараясь молодиться. Но в том, как она носила свой возраст, были элегантность и достоинство. Кроме того, во взгляде у нее были не жадность и злость, как у ее супруга, а доброта и забота. Когда она говорила о женщине, с которой сидела в холле, казалось, что речь идет о ее родственнице.
А еще в глазах у нее была печаль, которую Джек не заметил во время первой их встречи в ресторане. Возможно, это объяснялось тем, что в тот момент миссис Тайлер еще не знала, что дело принимает такой серьезный оборот, а теперь, увидев, как два адвоката мужа готовят атаку на нее, поняла, что добром дело не кончится. А может, дело в том, что это он, Джек, стал смотреть на нее иначе — глазами Клариссы?
— А почему вы не послали письмо с коридорным?
— Во-первых, потому, что Кларисса попросила меня это сделать. А во-вторых — потому, что мне тоже надо с вами поговорить. Если час не слишком поздний. И к тому же, раз Кларисса столько о вас думает, в вас должно быть нечто особенное, и мне, скажу честно, не терпелось взглянуть на вас. Женское любопытство.
— Так вы, значит, разговаривали с ней?
— Да, перед самым ее отъездом. Она сейчас, должно быть, уже летит в Нью-Йорк. Впрочем, в письме наверняка все объяснено.
— Вы не будете возражать, если я сразу… — Джек распечатал конверт и достал письмо. Миссис Тайлер сделала жест рукой, означавший «пожалуйста, не стесняйтесь, читайте спокойно».
«Джек, извини, но, к сожалению, прийти на последнюю встречу с тобой я не могу.
В эти дни я многое узнала про себя и про свои желания, от которых прежде отворачивалась. Я стала другим человеком. Поэтому я уезжаю домой, чтобы осуществить несколько важных перемен в своей жизни, которая отныне тоже должна стать другой.
Очень жаль, что я не могу сказать тебе всего этого лично. Но на такой разговор у меня просто нет сил, и у меня хватает ума не ввязываться в битву, которую я не смогу выиграть.
Мне было очень хорошо с тобой.
Я люблю тебя!
Кларисса».
Джек заерзал в кресле. Положив письмо на колени, он обхватил склоненную голову руками.
— Нелегко, когда тебя покидают. — Миссис Тайлер нагнулась к нему и легонько прикоснулась к его плечу; правда, через мгновение убрала руку, почувствовав, как Джек напрягся от этого прикосновения. Он поднял голову и посмотрел на нее.
— Да, кому это знать, как не вам.
— Вы правы. Но я хотела сказать вам вот что: не думайте, что я ни о чем не знала и не думала. Мне уже несколько месяцев назад стало понятно, что наш брак с Полом разваливается, и я подготовлена к этому.