Нам повстречался старый человек, плохо одетый, едва державшийся на ногах. Он хотел разойтись с нами, но мы не дали ему этого сделать, мы освободили ему путь сразу с двух сторон, и тогда он медленно обернулся и посмотрел нам вслед.
— Да, смотри, смотри! — сказал я, и блондинка весело засмеялась.
С высоких башен слышался бой часов, удары разносились над городом ясно и четко на холодном зимнем ветру и сливались вдали, высоко в воздухе, в уходящее эхо. По площади проехали дрожки, по брусчатке стучали удары копыт, а колес слышно не было — на них были шины.
Рядом со мной весело и бодро шло прелестное юное создание, музыка ее души захватила и меня, мое сердце стучало в один такт с ее сердцем, мои глаза видели все, что видели ее глаза. Она не знала меня, а я не знал ее имени, но мы оба были беззаботны и молоды, мы были товарищами, мы были как две звезды или два облака, у нас был один путь, мы дышали одним воздухом и чувствовали себя превосходно, не произнося ни слова. Мое сердце было вновь сердцем девятнадцатилетнего юноши и совершенно невредимым.
Мне казалось, мы так и должны идти дальше — без цели и без устали. Мне казалось, мы шли рядом немыслимо долго и этот путь не имел конца. Время словно стерли из памяти, хотя часы на башнях и отсчитывали его.
Но она вдруг неожиданно остановилась, улыбнулась, протянула мне руку и исчезла за дверью дома.
Второй вечер
Полдня я читал до ломоты в глазах, и не знаю, зачем их так напрягаю. Но как-то надо проводить время. Сейчас опять наступил вечер, и пока читаю, что я вчера написал, прошедшее опять распрямляется, бледное и отрешенное, но все же узнаваемое. Я вижу, как дни и ночи, события и мечты, продуманное и прожитое сплелось воедино и нанизалось одно на другое в смысловой последовательности; настоящая жизнь в ее непрерывности и ритме, с собственными интересами и целями, с чудными правами, как нечто само собой разумеющееся — все то, что было полностью утрачено мною с тех самых пор.
Итак, днем после той прекрасной прогулки с незнакомой девушкой я уехал к себе на родину. Я сидел почти один в вагоне и радовался хорошему скоростному поезду и Альпам вдалеке, которые я одно время видел ясно и в их полном блеске. В Кемптене я съел в буфете сосиску и побеседовал с кондуктором, для которого купил сигару. Позднее погода испортилась, и Боденское озеро я видел в тумане серым и огромным, как море, и покрытым снежной крупой.
Дома, в той самой комнате, где я сейчас сижу, я разжег огонь в печи и с усердием взялся за работу. Без меня пришли письма и пакеты с книгами, прибавив мне работы. А один раз в неделю я ездил в городок на другой берег, делал там покупки, выпивал бокал вина и играл партию в бильярд.