Наконец все сели за стол, и начались бесконечные разговоры, смех, воспоминания, обсуждение планов на ближайшие дни.
— О майн Готт! Я совершенно забыл — у меня есть очень вкусные конфеты для всех. — Последние слова он подчеркнул, хитро поглядывая на Таньку, помня, какой она была сладкоежкой.
— Не волнуйся, всем достанется, я не обжираюсь теперь конфетами, как прежде, — с нарочитой обидой заметила Танька.
Генрих вышел из-за стола, взял кейс, извлек оттуда две великолепные коробки конфет, положил на стол.
— Это к чаю, хотя я до сих пор предпочитаю российские. А сувениры остались в гостинице, потому что я заезжал к Петру Александровичу и боялся лишний раз перекладывать, чтобы не разбить. Как вы, надеюсь, догадываетесь, из Майсена возят только фарфор. И я тоже не оригинален.
— Ты что теперь — богатенький Буратино? — в шутку спросила Сашенька.
— Мам, у нас уже есть один Буратино, — сказала Танька.
— Богатенький? — спросил Генрих.
— Нет, — засмеялась Таня, — совсем бедный. Он мой однокурсник. Просто у него нос, как у Буратино, вот мы его так и прозвали.
— Ты не ответил на мой вопрос, потому что это секрет? — полюбопытствовала Сашенька.
— Конечно, нет! Какие у меня могут быть от вас секреты. Пожалуй, меня можно назвать состоятельным человеком, но я не держу деньги в кулаке или под матрасом, я их все время вкладываю в дело: расширяю клинику, приглашаю специалистов из других стран — кстати, мы с тобой об этом, Дмитрий, еще поговорим, — открываю филиалы. А еще занимаюсь бизнесом, связанным с медицинским оборудованием и инструментарием.
Все десять лет я не имел ни одного дня отпуска или отдыха, потому что сразу же отказался от социальной помощи государства и стал сам зарабатывать.
— Тебе разрешили сразу работать врачом? — удивилась Танька.
— Как это говорится… Держи карман шире! Сначала я должен был сдать экзамен, но для этого нужно знать современный нормальный немецкий язык, а не тот архаичный, который ни в какие ворота не лезет.
— Слушай! — неожиданно пришел в восторг Митя. — Да ты шпаришь русские поговорки, словно только вчера уехал из России.
— Потому что русский как был, так и остался моим родным языком, как это ни парадоксально звучит.
— И как же ты преодолел языковые затруднения? — заинтересовалась Сашенька.
— Обыкновенно — учил, зубрил. Одновременно работал санитаром в психбольнице, потом в урологии и в хирургии. А когда язык встал на свое место, я сразу же сдал экзамен, с первого захода.
— В этом я не сомневаюсь. Однако ты в письмах избегал подробностей, я ничего этого не знал, — признался Митя.