— Если ты не соучастник, скажи, кто убийца? Ты не можешь не знать его имя.
«Мой создатель».
От такого признания колени у меня подогнулись, и я села, где стояла. Мерцавшее кружево охранных заклинаний шарахнулось в стороны, расчистив для нас с кинжалом место на каменных плитах пола. Положила сверток на испещренный клиновидными рунами камень и проверила, не развернулось ли вышитое полотенце. Затянула потуже.
— И кто твой создатель, Сиен?
Вредное оружие промолчало. Но я помнила легенду о темном владыке Ошсе, создавшем два кинжала специально для убийства своей светлой супруги. С мгновения ее смерти закончилась эпоха Единения и наступил век раздора Шарх.
Что ж, тогда понятно, почему убийца нацелен именно на Темный Трон: бывший владыка возжаждал вернуть себе власть. Жуткий ритуал позволит ему взять внешность последней жертвы. Если это будет Дьяр, то никто, кроме меня, не заметит подмены. Так ведь, Сиен?
Молчание.
«Ты имеешь в виду Ошсу Ревнивца, чье имя вы с братом и носите? — перешла я на мысленную речь. — Он же давно истлел! Или нет?»
Мне не ответили. Наверное, этой одушевленной железяке нужен более тесный контакт с собеседником. Я взяла в руки сверток и повторила вопрос.
И тут выяснилось, что вопросы надо уметь задавать, не зря дознавателей обучают этому непростому делу. Под создателем и убийцей Сиен действительно подразумевал древнего демона, но это был не тот убийца, который в наши дни строил ритуальный жертвенный круг. А вот имени своего последнего владельца кинжал не смог назвать.
«Ты накормила меня древней магией башни и освободила от заклинания подчинения, — сказал он мне, — но запрет на разглашение имени прежнего хозяина не снят».
«А что для этого нужно?»
«Последний маг напоил меня своей кровью. Такую магию может уничтожить только более сильная кровь».
Все-таки он сказал «маг», а не «магиня»! Значит, точно не принцесса Зарга.
«Разве у владыки Сатарфа кровь была слабее?» — удивилась я.
«Запрет на разглашение», — тоном зануды сообщил кинжал.
Придется обратиться к Сэйвану. Вот уж кто способен развязать даже железный язык. А это возвращает меня к необходимости попасть во дворец.
Или хотя бы выбраться отсюда.
Я взяла свиток с «кафедры», постаравшись не коснуться зловещей некромантской иглы. Не нравилась она мне до жути. Развернула пергамент, покрытый весьма подозрительными бурыми пятнами. Вот досада! Руны были почти все знакомыми, но смысла написанного я не понимала. Словно какой-то шутник сложил руны в стаканчик, перемешал и вывалил на лист в хаотичном беспорядке. Мы не договаривались, что это будет шифровка, господин ректор!