Сделав изрядный крюк, я неожиданно оказался на той самой дороге, ведущей к крепости. Подумал немного и отправился по ней на восток, ощущая левой ногой тепло быстро нагревающихся под солнцем булыжников. Вокруг опять простирались поля, покрытые уже довольно высокой травой и первыми весенними цветами. Тихо жужжали насекомые, где-то вдали голосили птицы. Я по привычке поднял глаза к небу, но стервятников не увидел. Странные какие-то. Как будто только на плато охотятся.
Часа через два дорога привела меня к небольшому, но глубокому ручейку, где я напился и расслабился, бултыхая ногами в прозрачной воде. Мысли опять вернулись к защитному заклинанию, которое у меня так и не получалось. Надо попробовать думать в какой-то другой плоскости…
– Дядя, у тебя монетки не найдется? – послышался сзади детский голос. Я от неожиданности подпрыгнул вверх и вперед, разом оказавшись посередине ручья и готовясь принять страшную смерть.
– Дядя, у тебя монетки не найдется? – устало повторил голос. Я осторожно обернулся.
Самый обычный малец, лет десяти, в потрепанной простой одежде. Стоит на берегу, смотря на меня усталыми взрослыми глазами…
Я внезапно понял, насколько в действительности взрослые у него глаза и отступил на полшага назад, пытаясь вспомнить, как творить свое заклинание.
– Не дашь монетку? – он склонил голову набок. – Очень нужно.
– Дам, конечно же, дам, мальчик, – стараясь, чтобы голос не дрожал, произнес я. – Ты только отойди на пару шагов от моего мешка, будь добр.
Паренек серьезно кивнул и отошел в сторону на два шага. Все равно оставаясь слишком близко от рюкзака.
Мой мозг суматошно заметался по голове, пытаясь придумать, что же делать. Выходить на берег было страшно. Оставаться в ручье – глупо. Кидаться магией в то, что соизволило осчастливить меня своим появлением – еще глупее.
В конце концов, я все же выбрался на берег и, держа наготове заклинание, подобрался к рюкзаку. Мальчик терпеливо ждал.
– Вот, лови, – я аккуратно кинул ему найденную в мешочке аристократа золотую монету. Он поймал ее одним резким движением и замер, уставившись на желтый кругляш. Я тоже замер, ожидая, что будет дальше.
Наконец, мальчик перевел взгляд с монеты на меня.
– Спасибо, дядя. Ты хороший. Не оставайся в этом месте, здесь плохо. И твой меч – тоже плохой.
Я пару минут смотрел вслед медленно удаляющейся в сторону плато фигурки, а потом спохватился. Что бы это ни было, оно ясно дало мне понять, что здесь лучше не задерживаться. И мне абсолютно все равно, почему.
От уютного ручейка я удалялся чуть ли не бегом, постоянно оглядываясь. Но ничего так и не произошло. А совсем скоро, когда я выбрался на очередной пригорок, вдалеке показались первые пригороды столицы. Точнее, то, что от них осталось.