Идти до водопада мне в самом худшем случае миль сто. С учетом того, сколько я хожу в последнее время, – сущие пустяки. Тем более, что нога чувствовала себя на удивление хорошо. Не иначе, как прокачка энергии действительно действовала как лекарство. Надо будет еще с плечом такой трюк провернуть – я дотронулся пальцем до пропитанной кровью повязки и поморщился от боли.
Итак, предстоит сделать новый переход по незнакомым краям. Несколько минут я честно пытался вспомнить еще что-нибудь о плато. Но ничего больше не вспоминалось – забраться наверх нельзя, на востоке есть небольшой водопад, все, информация исчерпана.
Ладно, значит, идем на восток. Поднявшись и посмотрев еще разок на далекую землю внизу, я поудобнее пристроил за плечами заметно полегчавший рюкзак, а затем отправился в путь.
Дорога по краю плато, если ее можно так назвать, по сравнению с ходьбой по пескам была просто чудесной. Я спокойно топал по ровной, как стол, поверхности, иногда, развлекаясь, кидал камешки с обрыва, рассматривал окрестности и считал черные точки над головой. Их потихоньку становилось все больше. Не сказать, что меня это как-то особо волновало, но на небо я все же иногда посматривал с опаской.
Шел неторопливо, так что к вечеру одолел, наверное, миль двадцать, не больше. Местность на краю оставалась все такой же ровной и пустынной, но со стороны центра плато, милях в двух от обрыва, теперь виднелись нагромождения скал, кое-где покрытых зеленью и даже деревьями. Пока что идти в ту сторону не очень хотелось – я понятия не имел, что там может быть, кроме этой самой зелени, а заниматься исследованиями маня как-то не очень тянуло.
Сверху в очередной раз прозвучал пронзительный крик, заставивший меня вздрогнуть и поднять голову.
В небе все так же кружили птицы. Но, если раньше они летали где-то высоко среди облаков, то сейчас заметно снизились. И количество их в очередной раз увеличилось.
У меня появилось ощущение, что я упускаю что-то очень важное. Прямо-таки жизненно важное. Стервятники у нас, в районе Хрустального, попадались повсеместно, были трусливыми и никогда не считались чем-то, достойным внимания. Но сейчас они вели себя необычно, неправильно. А в Пустоши, если что-то идет не так, как полагается, то это однозначное предупреждение об опасности.
Появилось и начало стремительно разрастаться нехорошее предчувствие.
Еще раз глянув вверх, я решительно свернул в сторону скал. С неба донесся хор возмущенных воплей и птицы спустились еще немного ниже. Я ускорил шаг, втянув голову в плечи и снова начиная чувствовать все свои раны.