— Разумеется, — согласился адвокат. — Не буду мешать. Мне нужно вернуться в контору, есть кое-какие неотложные дела. До свидания, Маргарет. Увидимся вечером. — Холодно кивнув Эдит, Харрисон удалился.
— Джордж, подождите здесь мисс Филипс, — распорядилась Маргарет. — Пойдем, Эди.
Генри наконец пришел в себя и, вспомнив о своих обязанностях, забежал вперед, распахнув перед женщинами дверь. Они вошли в огромный холл с мраморным полом. Стены холла были увешаны семейными портретами в тяжелых золотых рамах.
— Принести вам что-нибудь, мадам? — спросил он. — Чай, бокал вина?
— Принесите нам по чашке чая, — коротко бросила Маргарет. — И проследите, чтобы нас не беспокоили.
— Разумеется, мадам.
Эдит позволила Генри снять с нее пальто и принялась разглядывать широкую лестницу в глубине холла, пухлых херувимов на потолке и галерею предков де Лорка, сумрачно взиравших на нее со стен.
— Мрачная компания, правда? — усмехнулась Маргарет. — Дом построил еще отец Фрэнка. А от этих портретов меня всегда дрожь пробирает.
Она провела Эдит вверх по лестнице. Перед одной из дверей, расположенных по обе стороны длинного коридора, лежал огромный датский дог. Заслышав шаги, он поднял голову и глухо зарычал. Потом поднялся, недовольно оглядел пришедших и с достоинством удалился.
— Дьюк меня терпеть не может, — заметила Маргарет. — И я его тоже.
Она прошла немного дальше и толкнула тяжелую дубовую дверь. Эдит, шедшая за ней на некотором расстоянии, робко переступила порог и оказалась в просторной спальне, обставленной с чрезмерной роскошью. Все здесь было розовым: пушистый ковер во всю комнату, шторы на окнах и даже французская мебель, обитая шелком. В старинном камине с зеркалом, укрепленным наверху, весело потрескивал огонь.
— Эди, закрой дверь, пожалуйста, — сказала Маргарет, усталым жестом стягивая перчатки. — Располагайся и чувствуй себя как дома.
Эдит медленно прошлась по комнате, рассматривая туалетный столик со множеством флаконов и фотографией Фрэнка в серебряной рамке, широкую кровать, застланную атласным покрывалом.
— Слава Богу, все кончилось, — вздохнула Маргарет, подняв вуаль и осторожно снимая шляпку, чтобы не испортить прическу. Она с отвращением швырнула шляпку на кровать. — Ненавижу черный цвет. Он мне совершенно не идет. — Присев к туалетному столику, она поправила волосы, глядя на себя в зеркало. Эдит подошла ближе и встала у нее за спиной. Время состарило их в равной степени, хотя они и прожили разную жизнь. Лица сохранили поразительное сходство, разница была только в степени ухоженности. Одежда и прическа Маргарет без слов говорили о роскоши, в которой она жила. Но во всем остальном женщины были копией друг друга.