Няшка показательно вздохнула и поплелась вслед за повозками, печально волоча опавший хвост, и оставляя за собой на земле выжженные капающей из пасти кислотой черные пятна…
Внутри трактира было пустовато. Пара местных забулдыг что-то отмечали у стойки. В дальнем темном углу неторопливо потягивал пиво какой-то стремный тип в плаще с глубоким капюшоном, из-под которого не было видно лица. У камина что-то тренькал на подобии лютни разодетый в зеленый камзол молодой бард, которого с мечтательным выражением лица слушала симпатичная девушка-подавальщица, прижавшая к пышной груди пустой поднос.
— Дось, за мной, — поймал я за ухо мелкую плутовку. — Остальные пока присядьте куда-нибудь.
— А почему только она? — тут же подозрительно нахмурилась Жанна, хотя к ушастой уже, вроде бы, не так ревновала.
— Потому что оставлять эту мелочь вне зоны видимости я не собираюсь, — ухмыльнулся я, растягивая мягкие щечки воровки в разные стороны до ее довольного писка. — А то точно что-нибудь выкинет или стащит, а мне потом разгребать. Остальным я в этом плане доверяю.
— А-а-а… — тут же успокоилась целительница.
— Х… Хлзян, — говорить с настолько растянутыми щеками, мелочи было довольно сложно. — Фа фто?
— За все хорошее, — отпустил я ее лицо и, перехватив за ухо, поволок к стойке.
— Эм… Чем могу помочь? — выгнул бровь трактирщик, несколько удивленно разглядывая как меня с мелкой извращенкой, так и остальных членов нашего отряда, пристроившихся за самым большим столом в центре зала.
Сам трактирщик был уже пожилым, но еще крепким мужиком лет шестидесяти, с седой взлохмаченной шевелюрой и пушистыми усами.
— Нам номера на ночь. Желательно без тех монстров, которых тут все по ошибке принимают за клопов, — меня всего передернуло от не самых приятных воспоминаний.
— Не волнуйся, мы их травим, — убежденно кивнул он. — Сколько вам?
— Одну для меня, Жанны и Доськи, — прикинул я. — Другую для Шенери, а вот с остальными затык… Хотя пофиг, давайте два самых больших номера. Плачу я, так что пусть не вякают.
— Отлично, — засиял мужик. — Ужин, купальня, какие-то «особые услуги»? — при последнем он довольно многозначительно кивнул в сторону подавальщицы.
Не, мужик. Извини, но даже если я и не против новых сисек, живыми они из номера потом точно не выйдут.
— Ужин в каждый номер поплотнее, — я задумчиво почесал щетину. — А что там за «купальня»?
— Оу, это изобретение одного героя, который когда-то давно поселился у нас в деревне! — тут же встрепенулся трактирщик. — Он называл ее «баня».
От одного этого слова у меня предвкушающе зачесалось все, что только могло чесаться. И встало тоже.