Кактус (Генри) - страница 2

На первую страницу
From this last hopeless point of view he still strove, as if it had become a habit of his mind, to reach some conjecture as to why and how he had lost her.При этой последней и безнадежной мысли память Трисдаля затуманилась настолько, что он никак не мог найти ответ на вопрос: как и почему он потерял Эллис?
Shaken rudely by the uncompromising fact, he had suddenly found himself confronted by a thing he had never before faced-his own innermost, unmitigated, arid unbedecked self.Г лубоко потрясенный этим непреложным фактом, он вдруг очутился лицом к лицу с чем-то, что никогда до сих пор не представлялось так ясно его мысленному взору, а именно - со своим внутренним, неприкрашенным, голым "я".
He saw all the garbs of pretence and egoism that he had worn now turn to rags of folly.Он увидел те отрепья, в которые рядились его напыщенность и эгоизм и которые могли дать иному человеку полное право усомниться в доброкачественности его ума.
He shuddered at the thought that to others, before now, the garments of his soul must have appeared sorry and threadbare.Он содрогнулся, подумав о том, что посторонние люди гораздо раньше его самого увидели всю жалкую, нищенскую оболочку его души.
Vanity and conceit?Надменность и самоуверенность!
These were the joints in his armor.Вот какие эмблемы скрестились на его щите!
And how free from either she had always been-But why-И насколько же всего этого была лишена Эллис! Но почему все-таки...
As she had slowly moved up the aisle toward the altar he had felt an unworthy, sullen exultation that had served to support him.Когда два-три часа назад Эллис медленно повернула за угол придела и направилась к алтарю, он почувствовал низменную, болезненную радость, которая помогла ему на время овладеть собой.
He had told himself that her paleness was from thoughts of another than the man to whom she was about to give herself.Он сказал себе, что ее мертвенная бледность объясняется только тем, что она сейчас думает о другом человеке, не имеющем ничего общего с женихом, с которым духовная власть связывает ее до гроба.
But even that poor consolation had been wrenched from him.Но тотчас же он лишился и этого последнего жалкого утешения.
For, when he saw that swift, limpid, upward look that she gave the man when he took her hand, he knew himself to be forgotten.Потому что в тот момент, когда она устремила быстрый лучистый взгляд на человека, который протянул ей руку, Трисдаль понял, что он забыт навсегда.
Once that same look had been raised to him, and he had gauged its meaning.
Следующая страница