— В комиссию пришёл некто Акопян и зарегистрировался как самостоятельный акционер. — Он медленно перевёл многозначительный взгляд с Малышева на Фёдорова и, убедившись, что они еще не поняли, произнёс отчетливо, с паузами: — Это та самая третья сила. И у нее тридцать один процент акций!
— Да, пи-ец! — одновременно выдохнули Малышев и Фёдоров. — Это про него говорил Говоров!
Переложив тяжесть принесенной информации на плечи других руководителей, Вайс успокоился. Не спрашивая разрешения у хозяина, он подошёл к бару-глобусу, вытащил оттуда бутылку коньяка, налил до половины только один бокал и вернулся к столу.
Первым в себя пришёл Фёдоров.
— А кто он и откуда, этот Акопян?
— Ашот Степанович Акопян, частный предприниматель, — Вайс отхлебнул коньяк. — Житель нашего города.
— Откуда у него столько акций?! — побагровев, закричал Малышев. — Где он их взял?!
Вайс пожал плечами.
— Мне председатель комиссии не докладывал, просто поставил в известность.
— Старпёры?! — Фёдоров развёл руки и закинул голову, устремив взгляд в потолок, словно собрался молиться. — По одной он бы столько не скупил… Ну три процента, ну пять…
— Скорей всего! — согласился Вайс. — Откуда же ещё! У Смолина, Поленова и Станицына было двадцать шесть процентов. Нам отказывали, а ему продали!
— Вот суки! — Малышев уже взял себя в руки. — А ведь какие песни пели про родной завод и милый край! — Неожиданно он грозно посмотрел на Вайса как на виновника происшедшего и резко спросил: — За сколько они продались, эти иуды?
Но виски и коньяк сделали Андрея Германовича совершенно бесстрашным, поэтому он ответил со снисходительной мягкостью:
— Извините, Юрий Сергеевич, но я ходил в комиссию не в качестве ревизора. Сумму сделки мне никто не докладывал. Да и никакого значения это не имеет. Какая для нас разница — хоть за пять копеек!
Фёдоров всё-таки что-то сумел рассмотреть на потолке и, переведя взгляд на Малышева, сказал:
— Всё не так просто. Смолин вот так, с бухты-барахты, акции продавать не стал бы, он не последний кусок доедает. Да и оба других пенсионера не нуждаются. А вот если им пистолеты ко лбам приставили, — он сложил пальцы пистолетом и прицелился почему-то в Вайса. — Тогда другое дело! Причем достаточно было придавить Смолина, а те за ним, как утята за уткой…
— Кто пистолеты приставил? Кто он вообще такой? Кто за ним стоит? Центральный рынок? Парниковая мафия? Торговцы цветами? — закричал Малышев и вдруг неожиданно набросился на Вайса: — Почему он не пришёл к нам, почему не представился?
Практически пьяный Андрей Германович вдруг как с цепи сорвался: