— Теперь я — Бескозырка, — негромко сказал он, бросая окровавленный гвоздь на «запретку».
И вся процедура. Причем все, кому надо, об этом молниеносно узнали. Больше желающих остаться без глаза не находилось, а Бескудников, без всяких заявлений, ходатайств и объявлений в газетах, стал Бескозыркой.
— Ватник тот же, беломорина та же, пиво то же, — сказал Фёдоров. — Только тогда банок не было, из бутылок пили.
— И сидели на корточках, а не на скатах, — скрипучим голосом ответил Егор. — Давно это было. Зачем пришел?
— Дело есть.
— Это и ежу ясно. Без дела не вспомнил бы корефана. Ты же у своих в авторитете? В бугры выбился?
— Так и ты тоже. Потому и пришел. Заказ разместить нужно.
— А ко мне почему?
Бескозырка говорил медленно и безэмоционально, что тоже подтверждало его длительный арестантский стаж. Там за «не такой» ответ, неверную интонацию или непродуманное слово — спрос серьезный. Перед тем как ответить, надо хорошо продумать: что сказать, какими словами и каким тоном. Поэтому опытные арестанты иногда производят впечатление полных «тормозов».
— Правильные люди рекомендовали.
— Это какие-такие «правильные люди»?
Впервые Бескозырка глянул Фёдорову в глаза — будто воткнул тот самый гвоздь прямо в душу. Но Ураган не отвел взгляд и даже не сморгнул.
— Вася Крупняк, например.
— А-а… Ну, давай, рассказывай.
Все, что было известно Фёдорову, это номера машин москвичей, их фамилии и нецензурные характеристики. Номера зафиксировала служба охраны на проходной, фамилии гостей сообщили из «Консорциума» перед приездом, а над характеристиками коммерческий директор поработал сам. Выслушав его, Бескозырка скривился, но тут же получил тяжелый толстый конверт, который перевесил чашу весов.
— Ладно, Уркаган… Хотя вообще-то так дела не делаются — надо хоть что-то самому подготовить.
— Я в обязаловке, бля буду! — сказал коммерческий директор «Сельхозмаша» и щелкнул ногтем большого пальца от переднего зуба.
Но Бескозырка покачал головой.
— Ты свойский базар[7] забывай. Ты уже не наш, а барыга.[8] Даже хуже — красный бугор.[9] Так и базарь по-вашему, я разберу…
Фёдоров пожал плечами.
— Хорошо, как скажешь. Значит, сделаешь?
— Вот сижу, кумекаю, как лучше, — медленно сказал Бескозырка. — Своих ребят я напрягать не буду. Но есть выход на профессионалов…
— Так сделаешь?
— Не кудахчи, — презрительно скривился вор. — Ты бабки дал, я взял. Сам знаешь, что это значит!
* * *
Виктор Попов, в узких кругах известный как Витя Шрек — грубыми чертами лица он был похож на мультяшного героя, забил косячок и уже предвкушал, как славно он сейчас пыхнет. Но тут замурлыкал телефон — телефон, тля такая, всегда звонит не вовремя. Шрек матюгнулся, посмотрел на дисплей, оказалось — напарник. У напарника было погоняло Блондин, и в паре он был старшим. Шрек с сожалением отложил в сторону заряженную беломорину, взял трубу: