— Вот так удар, Якимыч! — одобрительно произнес Лазутка.
А Малей поспешно оглядел лезу своего топора, и аж молодецки подпрыгнул.
— Конец твоей славе, Ошаня!.. Ты глянь, Лазутка. На моем — лишь малая зазубрина.
— И впрямь, — удивленно ахнул Скитник. — Да тебе ж всем кузнецам надо в ноги поклониться. Вот я первым тебе кланяюсь.
— Ну, буде, буде, — засмущался Якимыч. — Чай, не князь.
— И князьям тебе надо кланяться. Да коль таких мечей вдоволь накуем — никакому врагу нас не одолеть. Ну, Якимыч!
Восторгу Лазутки не было предела. Да и у Малея счастливо искрились глаза.
— Завтра же примусь за новый меч.
Найти в Угличе чужаков — не иголку в стогу сена сыскать. Купец Демид Осинцев немешкотно доложил о бежанах воеводе, а тот (дело-то не шутейное) самому князю.
Владимир Константинович строго молвил:
— Ямщика Лазутку схватить, заковать в железа и отвезти на княжеский суд в Ростов, к Васильку. Девицу же доставить родителям.
Воевода Протас Черток, долговязый, средних лет мужичина, с сивой хохлатой бородой, поклонился в пояс и низким, густым голосом молвил:
— Пошлю надежных сыскных людей, княже. Седни же закую ямщика — и тотчас в Ростов.
Протас повернулся и поспешил к низким сводчатым дверям, но его остановил князь:
— Впрочем, везти в Ростов не надо. Сам через седмицу собираюсь навестить брата. Кинь покуда в поруб.
— А девку?
— Девку?..Тоже до моего отъезда оставь.
— Где прикажешь держать, княже?
— А пусть с моими сенными девками посидит.
Сыскные люди, расспросив дотошно купца Осинцева про обличье Лазутки, обнаружили ямщика на другой же день. Молвили воеводе:
— Подручным у кузнеца Малея трудничает. Могутный, дьявол. Поди, отбиваться будет.
— Не отобьется. У меня на таких молодцев ушлый соцкий есть… А Малею за укрывательство преступника — двадцать плетей и в поруб!
Лазутку пришли брать пятеро гридней с десяцким.
— Отгулял, вор. Вяжи его, братцы!
Скитник глянул на дружинников, и на сердце его похолодело: сыскали-таки его княжьи люди. Ну, уж нет! Надо вырваться — и бежать. Надо спасать Олесю!
Лазутка выхватил из груды железа ржавый прут, отчаянно крикнул:
— Не подходи! Зашибу!
Гридни оробели: уж слишком мужик могутный, шмякнет железиной по башке — и поминай как звали. Но соцкий свирепо рявкнул:
— Взять!
Все пятеро навалились было на Лазутку, но тотчас трое рухнули наземь, остальные растерянно застыли. Экого богатыря мечами токмо брать.
Лазутка во всю прыть побежал к воротам изгороди, за коими виднелась изба кузнеца. Но ушлый соцкий, десяток лет ловивший всякого рода лихих людей, лишь усмехнулся. Не уйдет!