Двадцать человек русских перевели сюда из «Спорт-Паласта». Сначала их привозили на машине, а в конце рабочего дня отвозили в лагерь. Но возить, видно, было хлопотно, и русских в ноябре разместили в помещении, которое прежде было хлевом. Для охраны выделили двух полицейских с собаками.
На территории кирпичного завода в бараке жил шеф, которому подчинялись все склады. Из Ростока он вывез сюда семью, спасая ее от бомбежек.
Володя Путивцев обратил внимание на то, что шеф никогда не носил на лацкане своего пиджака значка нацистской партии. Человек, занимавший такой пост, должен был бы быть членом партии. Еще больше Володю удивило то, что дочь шефа, которой было семнадцать лет, стала здороваться с ним при встрече. Когда она поздоровалась в первый раз, Володе даже показалось, что он ослышался. Или, по крайней мере, это «Мойн!» относилось не к нему. Оглянувшись, он никого не увидел вокруг себя и, смутившись, тоже сказал: «Мойн!» Молодая немка чуть улыбнулась, заметив его смущение. С тех пор они здоровались всякий раз, когда встречались на территории завода.
Как-то в начале зимы шеф позвал Володю Путивцева в свой кабинет, который находился на втором этаже.
Он предложил ему снять «мантель» — знаменитую Володину «москвичку».
— Есть у вас в Красной Армии родственники? — спросил он.
— Да. Отец в армии, дядька, братья…
— Я нашел в лесу вот это, — шеф протянул Володе листок бумаги.
Это была листовка. Первая русская листовка, которую Володя увидел в Германии за три года.
— Можно ли верить тому, что пишут русские?.. — спросил шеф.
Володя стал читать листовку вслух и не смог. Волнение, охватившее его, было таким сильным, что он смолк. «Этот листок всего несколько дней тому назад, а может, даже вчера был в России… Его сбросили с нашего самолета, наши летчики…»
Листовка была обращена к немцам. Володе запомнились слова, ставшие потом широко известными:
«Гитлеры приходят и уходят, а народ германский, государство германское остается…»
Командование Красной Армии призывало немецких солдат сдаваться в плен, во избежание ненужного кровопролития. Гражданским лицам рекомендовалось не покидать своих домов, не слушать геббельсовскую пропаганду… Красная Армия идет в Германию не для того, чтобы мстить немецкому народу, а для того, чтобы уничтожить фашизм, который принес Германии столько бедствий и несчастий…
— Все, что здесь написано, правда… — сказал Володя шефу.
— Мы живем в опасное время. Наци ни перед чем не остановятся… Но я сделаю все, чтобы не допустить расправы над русскими здесь, в Крёпелине…
Близился конец войны. Шеф явно искал расположения русских.