По первоначальной задумке весь этот разношёрстный сброд должен был быть хорошо вооружён. Деньги на оружие для экспедиции собирали краудфандингом, набрав внушительную сумму. Сам полковник Кольт в знак уважения прислал из Америки сотню револьверов имени себя. Увы, но королевская полиция в рамках спецоперации по противодействию незаконным вооружённым формированиям конфисковала все закупленные винтовки. Взамен выдав Гарибальди справку, гласившую, что «предъявитель сего действительно до зубов вооружён и очень опасен». Каковым документом гарибальдийцы в первом же бою с лёгкостью поразили бы бурбонских солдат до глубины души. Поэтому патриотическому воинству пришлось экипироваться мушкетами и аркебузами едва ли не времён колумбовских и покоренья Крыма генуэзцами. Мало того: уже после отплытия выяснилось, что на пароходы в суматохе забыли погрузить патроны.
Гарибальди заруливает в Тоскану, идёт в ближайший военный форт, сообщает коменданту, что выполняет тайную миссию по приказу короля, и требует обеспечить его боеприпасами. Комендант просит предъявить документы.
— Патриотизм и отвага — вот мои документы! — отвечает Джузеппе. — Где ж ты видел, чтоб на сверхсекретное задание с паспортом и доверенностью отправлялись?..
Не найдя контраргументов, комендант выдаёт Гарибальди всё необходимое и, несколько дней спустя, попадает под трибунал за растрату казённого имущества.
11 мая 1860 года Гарибальди высаживается на Сицилии. Где нос к носу сталкивается с местной разновидностью пламенных борцов за счастье народное. С мафией. Дело в том, что мафиози считают себя вовсе не тем, чем полагаем их мы с вами. Они возводят свою родословную аж к «Сицилийской вечерне» — антифранцузскому национально-освободительному восстанию 1282 года. Начало которому положила попытка французского солдата обесчестить местную девушку. На её защиту бросилась мать с горестным воплем «Ma fia, ma fia!», что означает «Дочь моя, дочь моя!» Сбежавшиеся на шум соседи то ли не расслышали, то ли не разобрались, посчитав, что женщина выкрикивает аббревиатуру M.A.F.I.A — Morte Alla Francia Italia Anela — «Смерти Франции жаждет Италия», и с увлечением принялись убивать всех подвернувшихся под горячую руку французов.
По другой же версии, MAFIA расшифровывается как Mazzini Autorizza Furti Incendi Avvelenamenti — «Маццини (да, тот самый) разрешает кражи, поджоги, отравления», возводя, таким образом, истоки мафии к благородному обществу Карбонариев, тоже вполне себе национально-освободительному.
Пусть все эти теории и не выдерживают критики с точки зрения лингвистики, истории, политической географии и просто здравого смысла, но всё же согласитесь: «я состою в мафии, поскольку мои предки сражались против оккупантов» — звучит гораздо более солидно, чем «я состою в мафии, поскольку люблю деньги и убивать людей».