, «особое обращение», означает смерть в газовой камере? или в некоторых случаях у него есть другой смысл. Шесть месяцев должны были закончиться 7 марта. В декабре, где-то в двадцатых числах, из Терезиенштадта прибыл новый транспорт, еще одна партия из четырех тысяч заключенных, которых, как и людей с первого транспорта, отправили в лагерь BIIB. И снова их семьи не разделяли, не трогали ни стариков, ни молодежь… им не стригли волосы, не отбирали багаж, они продолжали носить гражданскую одежду. Они получили право на особое отношение. В одном из бараков создали школу, дети вскоре организовали там театр. Но их жизнь, конечно, не была безоблачной: в бараках царила теснота, и за шесть прошедших месяцев из четырех тысяч человек, прибывших с первым транспортом, одна тысяча успела умереть.
Должны ли они были работать?
Да, должны, но только в своем лагере: прокладывать новую дорогу и обустраивать бараки. Главное, эсэсовцы заставляли их писать родным, оставшимся в Терезиенштадте, и сообщать им, что семьи живут вместе и т. д.
Их кормили лучше?
Конечно, их лучше кормили, с ними лучше обращались. Да, условия были настолько хорошими, что за шесть месяцев из всех заключенных умерла «только» четверть, включая стариков и детей. Для Освенцима такая цифра казалась невероятной! Эсэсовцы любили ходить в детский театр, играть с детьми, устанавливать связи с людьми. Конечно, в мои задачи входило искать среди чешских евреев людей, не утративших волю к сопротивлению, устанавливать контакты.
Вы уже были членом Сопротивления?
Да. Мое положение позволяло мне перемещаться по лагерю под разными предлогами, как будто бы для доставки бумаг администрации, отправлять послания и получать ответы. И поскольку мой лагерь соприкасался с лагерем чехов, мне было поручено выяснить, есть ли среди них люди, способные образовать ядро сопротивления. Мы быстро нашли нескольких ветеранов международных испанских бригад, так что очень скоро у меня на руках был список человек из сорока, имеющих опыт борьбы с нацистами.
Мы обнаружили исключительную личность – человека по имени Фреди Хирш. Это был немецкий еврей, который в свое время эмигрировал в Прагу. Он проявлял исключительный интерес к воспитанию находившихся в лагере детей. Помнил каждого по имени и благодаря своей порядочности и исключительному достоинству стал своего рода духовным лидером всего семейного лагеря. Но приближалось 7 марта. И нам нужен был какой-нибудь знак, чтобы понять, что нас ждет. Мы мучились неопределенностью.
Филип Мюллер
В конце февраля я работал в ночную смену в крематории V. Около полуночи прибыл обершарфюрер СС Хус т е к из политического отдела и вручил обершарфюреру Фоссу конверт. В то время обершарфюрер Фосс ведал всеми четырьмя крематориями. Я увидел, как Фосс вскрывает конверт и начинает бормотать про себя: «Да, да, вечно им нужен Фосс. Что бы они делали без Фосса! И что теперь?» Он задавал этот вопрос себе самому. Внезапно он сказал мне: «Иди позови капо!» Я позвал капо… Шлойме и Вацека.