Но вы не могли не знать; есть точные цифры.
Да, наверно, знал…
Да. Каждый месяц умирало пять тысяч человек.
Да? Пять тысяч в месяц? Хм…
Это огромная цифра.
Конечно, конечно. Но в гетто было огромное количество народа! Пожалуй, даже слишком много народа, вот в чем загвоздка.
Слишком много?!
Слишком много!
Хочу задать вам философский вопрос. Что, по вашему мнению, представляет собой гетто?
О Боже милосердный! Гет то появились не вчера: насколько я знаю, они существовали испокон веков. Преследование евреев – тоже не немецкое изобретение, и началось оно задолго до Второй мировой войны. Поляки тоже их преследовали.
Но Варшавское гетто находилось в самом сердце крупного города, в столице государства…
Да, не очень типичная ситуация.
Вы говорите, что хотели сохранить гетто.
Наша миссия состояла не в том, чтобы уничтожить гетто, а в том, чтобы обеспечить его существование, сохранить его.
Но что представляло собой «существование» в таких условиях?..
В этом-то и была проблема. В этом и была вся проблема…
Но люди умирали прямо на улицах. Всюду валялись трупы.
Именно… какой парадокс!
Вы полагаете, парадокс?
Я в этом уверен.
Но почему «парадокс»? Можете объяснить?
Нет.
Почему «нет»?
А что объяснять?
Но это странный способ «сохранить» гетто! Ведь евреи каждый день подвергались уничтожению. Черняков пишет…
Чтобы действительно обеспечить жизнь его обитателям, нужно было бы существенно увеличить размер пайка и уменьшить скученность населения.
Но почему бы не увеличить размер пайка? Почему? Ведь его устанавливали немцы?
Никто не стремился специально морить голодом обитателей гетто; решение о массовом уничтожении было принято намного позднее.
Да, да. Позднее, в 1942-м.
Именно, именно так.
Через год.
Совершенно верно. Наша миссия – насколько я помню – состояла в осуществлении общего контроля над гетто. И естественно, при столь скудном рационе и перенаселенности повышенная и даже очень высокая смертность была неизбежна.
Да. Но в чем же тогда заключалось «сохранение» гетто? При таких условиях питания, гигиены и т. д.? Что могли сделать евреи в подобной ситуации?
Евреи ничего не могли сделать.
Рауль Хильберг
До войны Черняков видел фильм, где капитан пассажирского судна, готового пойти ко дну, велит оркестру играть джаз. 8 июля 1942 года, меньше чем за две недели до смерти, он сравнивает себя с капитаном тонущего судна. И он решает устроить в гетто праздник для детей. Да, шахматные турниры, спектакли, различные детские празднества продолжаются до последнего момента. Они глубоко символичны! Эти культурные мероприятия не только укрепляют мораль, как хочет думать Черняков, – они служат символами того положения, в котором постоянно находилось гетто. Там лечат или пытаются лечить больных, которым вскоре предстоит быть отправленными в газовые камеры; стараются воспитать детей, которым никогда не суждено вырасти; дают людям работу и создают рабочие места в такой обстановке, которая не дает надежд на спасение. Они делают вид, что продолжается обычная жизнь.