- Алмазы – очень проблемное вещество, не правда ли?
Сглатывает. Я тоже.
- Яхико, брось это. Он нам нужен, - в карих глазах Хаку нет ни намека на злость или раздражение. И даже… наоборот?..
Чуть повернувшись, вижу, что Яхико прицелился мне в голову. Хорошенько же я их разозлил.
- Он нужен только тебе! – бармен рычит, осматривая раненого преступника. Кровь обильно залила шею и щеку полубессознательного Хидана. У говнюка запоздалый болевой шок, наверное…
- Что с ним? – Хаку продолжает будничным тоном опрашивать Яхико, рассматривая мои губы. Чудесно, мать вашу.
- Хорошенько оглушило – но жить будет… дай я этого паскуду прикончу, а?
- Нет, - ядовито отрезает «новый друг». И, наконец-то, выпускает меня из своих жестких объятий.
- В десятый раз спрашиваю: где Данзо?
- Должен быть наверху.
Хаку достает сотовый. Набирает номер по памяти.
- Вы сами всё видели.
Весьма прохладное начало разговора с большим начальством, не правда ли? Старческий сухой голос что-то отвечает, но я не вслушиваюсь, оглядываясь в поисках камер наблюдения. Чувствую, скоро меня будет тошнить от одного вида этих маленьких мерзких устройств – куда не ткни, везде их гаденькие глазки за спиной.
- Прямо сейчас?
Пока Хаку разговаривает с этим ублюдком, он неотрывно смотрит на мое лицо. А я – куда угодно, только не в холодно-безмятежные глаза. Странный он человек. Вроде бы ни во что не ставит, но в то же время почти одержим какой-то собственной идеей… собственным видением меня настоящего.
Когда разговор заканчивается, мы не сговариваясь двигаемся к лифтам, оставляя у бара Хидана и Яхико. Яростный, пробирающий до костей взгляд последнего я чувствую на своей спине до самого поворота.
По дороге меня мучает вопрос – нет, все-таки, козырной ли мой туз? Судя по тому, что я нарвался на Хаку, ничего подобного.
Кнопка под изящными пальцами убийцы тихо щелкает. Мы заходим внутрь, дверь закрывается, и узкое квадратное пространство наполняется зверским напряжением.
- Странно, что тебя пришлось ждать так долго, - необычно мягкими интонациями начинает Хаку. Немного погодя, делает шаг ближе, упирается руками по бокам от моей шеи.
- У всех синтагмийских уродов есть одна отвратительная черта… они почему-то думают, что имеют право делать с человеком всё, что им заблагорассудится.
- А ты попробуй убедить синтагмийских уродов в обратном.
Не скрывая ликования, демонстрирую ему украденную пулю, которой он засветил еще в больнице.
- Кажется, это принадлежит мне.
Рука Хаку опускается поверх моего запястья. Впрочем, он не предпринимает попыток отобрать имущество обратно – просто придерживает, рассматривая.