– Лучше бы я был посредственным существом, – немного расслабившись, откидываюсь на спинку дивана. – Эта «особенность» приносит одни беды.
– Мне хочется верить, что он ошибается в тебе. Что твоя светлая сторона, не контрастна темной. Мне страшно подумать, что этот огромный потенциал можно использовать как на стороне добра, так и во зло, как бы пафосно не звучало. Мне просто хочется тебе верить. Верить тебе и в тебя тоже.
Джирайя замолкает и подливает новую порцию алкоголя нам обоим. Я не спешу опрокидывать в себя новую порцию – от сигареты поверх абсента меня и так неплохо развезло.
– Мне тоже хочется верить… в то, что он ошибается.
– Хочешь сказать, ты сам не понимаешь, где подвох?
– Иногда мне кажется, что внутри сидит чудовище, способное на всё. Особенно сильно это проявляется, когда происходит что-то вроде… – медленно киваю в сторону двери. – Как бы я хотел сейчас вытрясти из Данзо правду о том, что он сделал с Итачи! Всю, до последнего факта. Это желание такое сильное, что я мог бы даже… я мог бы стать таким, как он. Я мог бы расставлять ловушки и капканы, ломать судьбы. Если бы меня заставили убить ради Саске, я бы это сделал, не задумываясь. Никакой моральный выбор не может оправдать подобное. Смешно ли, что вывернись история наизнанку, рука ведьмака и иллюзиониста-тени дрогнет, а моя, рука волшебника – нет?
– Ты говоришь так, основываясь на том, что уже пережил. Но, Наруто, в каждом человеке есть хорошее и плохое, согласен? Проблема лишь в том, фигурами какого цвета ты собрался играть.
– В шахматах нет плохих и хороших. Есть только две стороны, мы ведь уже говорили об этом? Почему мне так хочется оказаться поперек всего этого, на третьем поле, вне игры? Почему мне хочется быть не черным и не белым, а вообще оранжевым? Притом… оранжевой королевой. Короли, они только на одно поле ходят…
Джирайя добродушно хохочет, салютуя мне стаканчиком.
– Ты уже в говно, парень. Можешь поспать на диване, пока эти двое не разгребут мусор своей жизни. Боюсь, это долгий и мучительный процесс.
Кое-как ткнув истлевшей сигаретой в пепельницу, с удовольствием валюсь на жесткие декоративные подушки.
Почему-то вся нестерпимая тяжесть куда-то испарилась.
И слава богу.
***
– Наруто? Эй… алкоголик. Ты спишь? – наполненный усталостью голос Саске пробивает сквозь сумбурный сон о качелях. И несмотря на явно разбитое состояние, я нахожу в себе силы возразить.
– Я не алкоголик, понял? Я пил с кем-то и не по своей воле, это не считается.
Кое-как разлепив веки, обнаруживаю Учиху около своей головы, уперевшегося подбородком в жесткий край дивана.