От одной мысли внутри всё холодеет. Что он тут делал? Искал? Вынюхивал? Или кто-то пришел за нами?
Опасения рассеиваются, когда я натыкаюсь взглядом на любимую оранжевую стену. Больше она не пустует. Лишь убедившись, что поблизости нет никакой опасности, включаю свет и застываю в нелепой позе, с прижатой к выключателю рукой.
Устройство зарядки в кармане начинает истошно пищать, сигнализируя о том, что скорость ударов перешла через нежелательную границу. Саске касается руки, потом слабо дергает меня к себе за плечо, но я вырываюсь из цепкой хватки и двигаюсь в сторону стены.
Кто-то повесил на нее три картины.
На первой – россыпь ярко-желтых и алых мазков и белое сияние солнечного диска. На второй тонкая капля, повисшая на краю огромного алого цветка. На третей изображены пятна облаков, видимые сквозь красивые осенние ветки. В уголке каждой картины замысловатая подпись «Хабанеро».
«Розовый закат», «Роса» и «Поднебесная».
Это картины моей матери.
В памяти всплывает один из самых чудесных дней – все были дома, вместе, в отличном расположении духа. Мы с папой наблюдали за тем, как рождалась «Поднебесная», подкалывая маму насчет аккуратности. Она вся, с ног до головы, была вымазана в голубой краске. И когда у неё не получилось создать нужный эффект кистью, мама начала рисовать облака пальцами. Мы были заворожены, но смущались признать это и прятали восхищение за смехом и улыбками. Когда мы окончательно ее достали – оба получили палитрой по голове. В тот же день, вечером, я подслушал один интимный разговор – отец спрашивал, о чем она думала, когда рисовала эту картину…
Ответ стал для меня настоящим откровением.
«О Наруто. О его мягкости – в этом небе… и о его решимости. В осени есть решимость, желание начать все заново. Только слепые дураки называют осень временем увядания. Эти же идиоты, кстати, называют смерть – концом всего».
Я помнил, что красный цветок символизирует Кушину. А нежный пламенный закат – это рисунок о Минато.
Сейчас места названий занимали другие таблички. Из бестолковых слов складывалась фраза. Но мне потребовалось больше минуты, чтобы подавить в себе ураган эмоций и понять, какой смысл в них заложен.
«Не желающий. Знать. Правду».
Не помню, чтобы я когда-либо испытывал такую сильную ярость. Все мои недавние впечатления, ощущения, эмоции сносит волной сильнейшего гнева. Да куда там – я забываю обо всем на свете. На миг кажется, что я растворяюсь в яде злости, что теряю себя в этом огненном мареве и это уже не исправить – слишком сильный удар, слишком глубокий провал в пропасть.