|
| In the country, therefore, the Miss Bertrams continued to exercise their memories, practise their duets, and grow tall and womanly: and their father saw them becoming in person, manner, and accomplishments, everything that could satisfy his anxiety. | Тем самым за городом обе мисс Бертрам продолжали упражнять память, разучивать на фортепиано дуэты и становились высокими и женственными; и их отец видел, что наружностию, поведением и достоинствами они делались такими, какими ему и хотелось их видеть. |
| His eldest son was careless and extravagant, and had already given him much uneasiness; but his other children promised him nothing but good. | Старший сын рос беспечным расточителем и уже доставил отцу немало тревог; но от остальных детей можно было ждать только хорошего. |
| His daughters, he felt, while they retained the name of Bertram, must be giving it new grace, and in quitting it, he trusted, would extend its respectable alliances; and the character of Edmund, his strong good sense and uprightness of mind, bid most fairly for utility, honour, and happiness to himself and all his connexions. | Дочери, пока носят имя Бертрам, будут лишь способствовать его украшению, а расставшись с ним, без сомнения, соединят свое семейство с другими, столь же почтенными и родовитыми; характер же Эдмунда, отменный здравый смысл и сильно развитое чувство справедливости служили наилучшим образом к пользе, чести и счастью его самого и всех его близких. |
| He was to be a clergyman. | Ему предстояло стать священником. |
| Amid the cares and the complacency which his own children suggested, Sir Thomas did not forget to do what he could for the children of Mrs. Price: he assisted her liberally in the education and disposal of her sons as they became old enough for a determinate pursuit; and Fanny, though almost totally separated from her family, was sensible of the truest satisfaction in hearing of any kindness towards them, or of anything at all promising in their situation or conduct. | За довольством и заботами, которые доставляли сэру Томасу собственные дети, он не забывал делать все возможное для детей миссис Прайс; он щедро помогал ей в образовании и дальнейшем устройстве сыновей, когда они достаточно подросли и пора было избрать для них постоянное поприще; и Фанни, хотя почти вовсе разлученная со своей семьей, искренне радовалась всякий раз, как слышала о любом проявлении доброты по отношению к ним, любой малости, что сулила перемены к лучшему в их положении и поведении. |
| Once, and once only, in the course of many years, had she the happiness of being with William. |