Он, нахмурившись, смотрит на меня.
— Ты, — объясняю я, — был моей погибелью. В конце концов, я смогла жить, не думая о смерти, не обвиняя себя. Но ты... ты был чем-то, что я вытолкнула из головы. И это сработало. Я двинулась дальше.
— Пока не увидела меня, — тихо говорит он.
— Пока не увидела тебя, — говорю ему.
— Ну, — говорит он с тяжелым вздохом. — Худшее свидание, какое только может быть, да?
Не могу не улыбнуться.
— Отчасти. Но я с тобой. Ты стоишь всего этого.
— Даже если я мужчина, который разрушил тебя?
Я оборачиваю руки вокруг него.
— Я не хотела бы быть разрушенной кем-то кроме тебя.
— Спасибо, — говорит он.
— Я серьезно. Бригс, ты уничтожил меня. Но ты снова собрал меня воедино. Если бы я не нашла тебя снова... Не знаю, почувствовала бы ли я когда-нибудь то, что чувствую прямо сейчас.
— Проживая снова плохие воспоминания?
— Нет, — мягко говорю я. Прочищаю горло, чувствуя слишком много эмоций, циркулирующих вокруг. — Я счастлива, — делаю паузу, пытаясь объяснить. — Звучит слишком просто, я знаю, но...
— Я тоже счастлив, — говорит он, быстро улыбаясь мне. — Я точно знаю, что ты имеешь в виду. Это не просто, Наташа. Это все.
Он наливает больше вина в наши стаканчики и поднимает свой.
— За нас. За все.
— За все.
Мы пьем. Курим. Я прислоняюсь к его плечу и смотрю, как Винтер играет с волнами. Мы разговариваем. Я рассказываю ему о своих планах после выпуска, о том, что хотела бы начать писать сценарии и, вероятно, вообще не использовать свою степень, он рассказывает мне об идеях для будущих книг. Мы обсуждаем фильмы. Обсуждаем актеров. Обсуждаем Европу и каникулы и французов. Мы обсуждаем профессора Ирвинга и то, насколько мы оба не любим его, и обсуждаем бармена Макса. Мы даже обсуждаем иностранцев, мельком, когда пытаемся найти лучший иностранный фильм (его - «Прометей», мой - «Чужие»).
В конце концов, солнце садится, и мы гуляем по пляжу в лавандовых сумерках. Сплетаемся между меловыми гигантами белого цвета, и я падаю на колени, беря его в рот и заставляя кончить прямо там, на пляже.
— Хорошее свидание, — говорит он, когда мы возвращаемся к машине.
— Хорошее свидание, — соглашаюсь я.
Мы забираемся внутрь и устремляемся обратно к огням Лондона.
Глава 16
НАТАША
Лондон
Четыре года назад
— Все еще ничего не слышала от него, да? — спрашивает Мелисса, когда мы садимся за стол, в руках по пинте пива. Я едва ли ела на неделе, поэтому пинта Гиннеса это максимум, что я могу проглотить. Просто невозможно есть, когда живот крутит от нервов, а сердце искрится, как только что зажженный фейерверк. С тех пор, как Бригс сказал мне, что любит, моя жизнь самым великолепным, непослушным образом перевернулась с ног на голову.