Звучит домофон, и я без единого слова впускаю ее. Жду, пока она постучит в дверь, и когда она это делает, я практически подпрыгиваю. Выжидаю пару мгновений, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь успокоиться, прежде чем открою ее.
— Привет, — бодро говорит она, глядя на меня.
Я ничего не могу с собой поделать и минуту просто наслаждаюсь тем, что вижу ее. Ее вид творит со мной что-то неземное, создавая невесомость в груди.
— Привет, — говорю я, быстро сглатывая. Открываю дверь шире. — Добро пожаловать в мою скромную обитель.
Она ступает одной ногой, и тут Винтер несётся на неё словно пушистый белый паровоз.
— Винтер, сидеть! — указываю на него, чтобы приземлил свою задницу на пол.
Но Винтера это не волнует. Он бежит прямо к Наташе и начинает подпрыгивать рядом с ней.
— Винтер! — кричу я, хватая его за ошейник, но Наташа хихикает и приседает вниз, чтобы погладить его.
— Мне жаль, он это нечто, — пытаюсь объяснить я, закрывая за ней дверь.
— Он очарователен, — говорит она, пока он облизывает ее лицо.
Чертов счастливчик.
Я снова хватаю его за ошейник и оттаскиваю в сторону.
— Он у меня уже почти год и все ещё ведёт себя как щенок. Уверен, он вырастет, но не уверен, он перестанет вести себя, как болван.
Она улыбается, поднимаясь на ноги и вытирая лицо рукавом.
— Он красивый. Расскажи ещё раз, откуда он у тебя?
— Нашел его в канун Рождества. Кто-то оставил бедного маленького щенка в сарае, не знаю, кто. Был снегопад, и я отвел его в дом своего дедушки. Долго он там не протянул. И с тех пор он со мной.
Я отпускаю Винтера, и он тут же утыкается носом ей в промежность.
Я ухмыляюсь.
— Что ж, по крайне мере он знает, куда идти.
— Эй, — говори она, открывая рот, и шлепая меня по руке. — Оу, что с твоим бицепсом?
— Ничего, говорю ей, автоматически напрягая мышцы. — Давай проведу для тебя экскурсию?
Моя квартира очень милая. Не такая большая, как квартира брата в Эдинбурге - вот что ты получаешь от умелых инвестиций и денег от игры в регби, но для этой части Лондона она все же достаточно большая. Мне действительно повезло, учитывая, что я снимаю ее. И хотя сумма немного больше, чем я привык тратить, место начинает ощущаться как дом, и это говорит о многом. Последние пару лет я просто плыл по течению.
Я веду ее, указывая на паркет из клена и белые стены и карнизы, понимая, что, за исключением нескольких случайных женщин, которых я приводил сюда в пьяные ночи, я никому не показывал свою квартиру. Ни Лаклану, не родителям. Не то, чтобы они не намекали, что хотели бы зайти, просто я никогда не предлагал. Словно я боюсь позволить им увидеть эту новую жизнь и полное отсутствие уверенности в ней.