Вздохнув, я возвращаюсь в комнату и заваливаюсь на кровать. Нужно поспать ещё немного, иначе из-за мыслей я сойду с ума.
Секрет, который знали только двое, больше не принадлежит им.
Кто же этот аноним, который никак не может оставить меня в покое? Может быть, попросить друга из полиции помочь мне? Или лучше не стоит… В любом случае, письма — это просто письма. За всё это время кроме них ничего не произошло, так что бояться нечего. Наверное, это просто какой-нибудь задрот, которого я завалила в военкомате на своих тестах. Или, наоборот, не завалила…
Meg Myers — I Die
Егор.
Прицепившаяся мелодия, которую я насвистываю себе под нос, медленно идя по лестнице на второй этаж, поднимает настроение и уничтожает меня одновременно. По пути я заглядываю в почтовый ящик и обнаруживаю там очередной белоснежный конверт без обратного адреса. Это не вызывает у меня совершенно никаких эмоций — я останавливаюсь возле двери и лениво роюсь в кармане в поисках ключа.
— I die… — тяну я. — Thinking about you all the time…
Брелок звенит в моих пальцах, и я открываю замок как раз в тот момент, когда на верхней площадке Анна Геннадиевна снова начинает орать на свою дочь, которая, очевидно, не собирается слушать мать ни при каких обстоятельствах.
— Да пошла ты! — слышу я.
— Чтобы больше не возвращалась!
Звук каблуков въедается мне в мозг, и я поднимаю голову, успевая заметить розовые стринги под кожаной юбкой девушки, которая в этот момент сбегает по лестнице, не обращая внимания на визги своей мамы.
— Привет, Егор.
Её губы трогает развратная улыбка, и я усмехаюсь, скользя взглядом по обтягивающей кофточке, чёрной мини-юбке и длинным ногам. Чёрные волосы распущены, глаза подведены карандашом в самодельном смоки-айсе. Девчонке почти восемнадцать, но выглядит она на все двадцать пять. Хотя мордашка симпатичная.
— Привет, Марин.
Она подмигивает мне, а потом поспешно следует дальше на первый этаж, где во дворе её уже дожидается парень на своём пафосном байке. Умом он не блещет, зато самомнения хоть отбавляй.
Наблюдаю за Мариной, пока она не скрывается из виду, и поворачиваю ручку, проникая в квартиру, которую я снимаю у ветхой разваливающейся старушки, периодически забывающей напоминать мне про квартплату.
— You die, — продолжаю напевать я, закрывая за собой дверь. — Thinking about me all the time…
Я умираю, постоянно думая о тебе. Ты умираешь, постоянно думая обо мне. Песня сопливая, но такая приставучая. Второй день не могу избавиться от неё, хоть череп дрелью сверли.
— Моника! — ору я. — Где ты, сучка? Я тебе пожрать принёс.