Постепенно все становилось на свои места.
Этим утром Дуглас встал пораньше и сейчас уже, наверное, сидел в своем роскошном новом кабинете неподалеку от отеля «Карлтон» на набережной Круазет в Каннах. Основной офис компании располагался в сотне миль оттуда, в Марселе, однако благодаря телефонной и телеграфной связи у Дугласа была возможность работать в Каннах по понедельникам и вторникам, в Марселе по средам и четвергам и вечером в пятницу возвращаться к ужину домой.
Он очень любил свой каннский офис с венецианскими окнами, откуда открывался великолепный вид на пляжи и море за набережной. Время от времени Диана приезжала к нему днем, и они отправлялись на обед в ресторан одного из шикарных прибрежных отелей, а иногда даже «Карлтона» – самого грандиозного из них.
Как и весь Лазурный берег, Канны не особо страдали во время войны. Если не считать южной демилитаризованной зоны в Виши, большинство немцев приезжали сюда в качестве туристов – в отпуск с оккупированного севера Франции. Некоторые даже семьями. Пусть Франция пала, на Ривьере бурлила деловая жизнь. Отели, подобные «Карлтону», процветали.
Сейчас о тех временах предпочитали не упоминать.
На вилле Диана открыла массивную дубовую дверь и впустила Максин на тенистое крыльцо с оплетенной душистым жасмином черепичной крышей и лимонными деревцами в гигантских керамических горшках по обеим сторонам широкой лестницы.
– Bonjour, Максин.
– Bonjour, madame.
Диане не удалось уговорить девушку обращаться к ней по имени. Внезапно обнаружилась щепетильность французов в общении: Максин в свои двадцать лет чувствовала себя слишком молодой, чтобы называть по имени женщину старше себя, на которую она к тому же работала.
– Это недопустимо, – заявила она в ответ на предложение Дианы, на том разговор и закончился.
Однако со Стеллой Максин вела себя менее официально. Она обняла девочку, поцеловала в щеки и спросила, где та хочет заниматься: в le salon или у la piscine.
– У бассейна, у бассейна! – воскликнула Стелла, и обе поспешили вниз по лестнице.
– Надень панаму и смотри не сгори на солнце! – крикнула Диана из гостиной, но дочь успела убежать, лишь с лестницы доносился отдаленный смех.
Взгляд Дианы упал на фотографию на каминной полке. Удивительно, до чего старшие дети порой походят на своих отцов. От Джеймса Стелла унаследовала пронзительные голубые глаза, прямой нос, ироничную улыбку. Общими у них были не просто черты лица, но и привычки, в том числе манера понижать, а не повышать голос, чтобы сделать упор на какой-нибудь мысли.
Каждый день Диана видела в дочери Джеймса.