– Как ты, Ворон? Ничего? – забеспокоился Миккель, поглядев на него.
Томас кивнул, а сам чувствовал, как его прошиб пот. Он стал просматривать вещи быстрее, и ему становилось все хуже и хуже.
– Может, сделаем перерыв?
– Нет, зачем же! – попытался взбодриться Томас.
Он изобразил, что ему все нипочем.
Томасу давно пора было принимать лекарство, но не хотелось, как какой-нибудь нарик, глотать таблетки на глазах у Миккеля и полицейского. Он понимал, что в нем говорит суетное тщеславие, и никто, тем более Миккель, не станет за это смотреть на него косо, но ему не хотелось, чтобы его жалели. Вынув последний ящичек, он увидел, что в нем лежит десять штук дамских часиков фирмы «Ролекс», все как один похожие на Евины. Он вынул одну штуку и перевернул ее донышком кверху, но руки у него так затряслись, что он никак не мог прочесть надпись. Он вернул часики в ящик из страха, что выронит их на пол.
– Ты скажи, что мы ищем, – предложил Миккель. – Может быть, я помогу искать.
– Ничего, я уже справился с собой, – сказал Томас.
– Ладно, – согласился Миккель и отступил.
Томас перестал вынимать часы, а начал просто переворачивать их обратной стороной. На последнем экземпляре виднелась какая-то надпись, похожая на ряд цифр. Когда он поднес часы поближе к глазам, чтобы рассмотреть полустертую надпись, одну ногу свело судорогой. Томас положил часы на место и, чтобы не упасть, ухватился за стеллаж. Тот угрожающе покачнулся, и Миккель едва успел прийти на помощь, иначе все богатство обрушилось бы им на голову.
– Господи, Ворон! Что с тобой?
– Мне надо на воздух…
Миккель подхватил Томаса под руку и вывел из контейнера.
– Все в порядке, – сказал Томас, выдергивая руку.
– Это были ее часы?
Томас прислонился к контейнеру и в изнеможении опустился наземь:
– Кажется, нет. Но, если можешь, прочитай на них дату.
– Сейчас, – сказал Миккель и нырнул в контейнер.
Томас торопливо вытащил из кармана коробочку и проглотил две таблетки нитроглицерина. В ту же секунду Миккель вернулся.
– Там написано не то двадцать четвертое, не то двадцать второе седьмого месяца, а год ясно виден – тысяча девятьсот восемьдесят девятый.
Томас кивнул:
– Ну, тогда это точно не Евины.
Миккель повернулся к полицейскому и поблагодарил его за помощь.
– Хорошо, что мы все посмотрели. Спасибо, Миккель.
Миккель присел рядом с Томасом:
– Скажешь, когда можно будет отвезти тебя обратно.
Томас кивнул:
– Как я понимаю, все кончено?
– В каком смысле?
– Мы уже никогда ничего не узнаем.
Миккель кивнул.
Они долго сидели так, понурив головы и слушая, как позвякивают драгоценности в контейнерах, пока полицейский запирал ящички.