– Такой властью я не обладаю. – По лицу Фердинанда Месмера видно было, что это обвинение потрясло его до глубины души. – Вы говорите о такой власти, которая противоречит законам природы и которой вообще не существует на свете… Согласно правилу, сформулированному Гейзенбергом[43], неопределенность – необходимая часть природы, а не выражение человеческой ограниченности… и незнания.
– Подите вы, Месмер, подальше с вашим Гейзенбергом и прочими авторитетами, на кого вы привыкли ссылаться! Надеюсь только, что вы и впредь сможете спокойно спать и смотреть в глаза своему внуку. И даже тогда, когда ему наконец откроется правда о том, что вы были косвенным виновником гибели его отца, а вместе с ним еще доброй сотни людей.
Фердинанд Месмер протянул руку и, взяв конверт, открыл его:
– Не волнуйтесь! Письмо на месте. Можете хранить вашу поганую тайну.
Томас встал со стула. Одну ногу у него свело судорогой, и он слегка покачнулся, но затем направился к выходу.
– Так чего же вы хотите? Говорите, не стесняйтесь!
– Ничего такого, что вы могли бы мне дать, – через плечо бросил Томас.
Через день-другой после встречи с Фердинандом Месмером Томас мыл из шланга палубу «Бьянки». Время близилось к полудню, а все утро он потратил на то, чтобы отдраить от грязи и мха разбухшие тиковые доски. Простая физическая работа доставляла ему удовольствие, хотя несколько раз приходилось делать передышки. Он решил, что, когда немного окрепнет, займется бегом. Когда Ева была жива, они раз, а иногда и два в неделю бегали вместе трусцой. Как правило, их маршрут проходил вдоль вала по дорожке, которая вела от их дома на Дроннингенсгаде на Хольмен. Обыкновенно они возвращались тем же путем, но иногда бежали вдоль канала и на набережной заходили куда-нибудь выпить кофе. Хорошее это было время! «Снова начну бегать», – подумал он и вышел на пристань, чтобы выключить водопроводный кран. Сворачивая шланг, он стал вспоминать встречу с Фердинандом Месмером. В нескольких газетах появились статьи о слиянии и фотографии, сделанные на торжественном приеме. Фотография, на которой Фердинанд Месмер был заснят рядом с внуком, произвела на Томаса впечатление. Каким бы Месмер ни был манипулятором и как бы он ни любил власть, снимок не оставлял сомнений, что дед нежно любит внука. Вдруг сзади раздался громкий выхлоп грузовика, который остановился совсем рядом за спиной Томаса. Он обернулся и с удивлением увидел старую подметальную машину, и в кузове у нее стоял старенький «вольво» Виктории.
– Нелегко было отыскать этот адрес, – раздался голос вышедшего из-за кузова Кузнеца. Широко улыбаясь, он крепко пожал Томасу руку.