– Это могло плохо кончиться, – произнес он наконец, закуривая сигарету.
Томас кивнул:
– Да. Если бы надзиратель не остановил меня, я бы пристукнул Каминского.
– Так нельзя, Ворон. Ты все принимаешь слишком близко к сердцу.
– Речь не обо мне, о Еве.
– Вот именно. Она не оживет оттого, что ты пришибешь Каминского.
– Знаю, знаю.
– Ты же не хочешь кончить, как тот детектив, о котором ты рассказывал. Как его там – Бертиль, что ли, или Бент…
– Беньямин.
– Точно, Беньямин, кончивший свои дни под свеклокопалкой.
– Под комбайном. Но вообще-то ты прав.
– Тебе нужно оставить прошлое позади, мой друг, и жить дальше. Be a professional[44], – добавил он с таким сильным амагерским акцентом, что Томас не смог удержаться от улыбки.
Томас понемногу отхлебывал кофе, который показался ему кислым на вкус. Надо приучить себя к нему, потому что Йонсон уже объявил, что, кроме кофе, тут Томасу при его слабом здоровье никогда не нальют ничего другого, разве что воды.
– Каминский сказал, что Еву убил не вор, а я, как слепой, ничего не вижу.
Йонсон затушил в пепельнице сигарету.
– Черт возьми, Ворон, послушай, что я тебе скажу как старый боксер: противника в первую очередь надо подавить психологически, это же главное перед схваткой. Он брал тебя на понт. Он дошел до отчаяния.
– Я прекрасно это понимаю. Я же просто рассказываю тебе.
– Выброси из головы этого подлеца. Всех подлецов.
Томас кивнул и встал со стула:
– Сколько с меня за кофе?
– Нисколько, если только ты не закажешь латте или капучино, или еще чего в этом роде, как оно там называется.
– Я и не знал, что ты их готовишь!
– Еще чего! И не думаю! У меня пивная, а не кафешка. Ты куда собрался?
– Возвращать Виктории ее автомобиль.
– Давно пора. Она ужасно по нему соскучилась.
– Я знаю.
– Надеюсь, ты бережно с ним обращался, – сказал Йонсон, отправляя использованные чашки в мойку.
Через час Томас уже подъезжал на сверкающем лаком красном «вольво» к антикварной лавке Виктории. Начальник мастерской Али оказался прав как в том, что машину можно починить, так и в том, что это дорого обойдется. Из тех денег, которые Томас получил от Месмера, осталось только несколько тысяч. Но его это не расстраивало. Главное, что Виктория получила свой обожаемый автомобиль в целости и сохранности.
Когда он выходил из машины, Виктория стояла на крыльце перед лавкой. Выпустив в воздух синее облако дыма из самокрутки, она сказала, разглядывая машину:
– Ну наконец-то ты ее возвращаешь!
– Прошу прощения, что задержал так долго, но полиция ее никак не отдавала, – виновато улыбнулся Томас.