– Нет уж, я скажу. Впечатляет, что тебя хватило так надолго. Вот уж чего я, честно, не ожидала! Два дня прошли вполне себе ничего, особенно для человека твоего типа.
– Моего типа! И какого же я, по-твоему, типа?
– Как какого? Неудачника, конечно.
– Остроумно! Если Месмер платит тебе за это, то ты отрабатываешь свое жалованье.
– Помимо прочего, Месмер платит мне за советы. И я советовала ему держаться от тебя подальше.
– Но в таком случае он не очень-то к тебе прислушивается. С чего бы это? Не доверяет, что ли?
– К сожалению, у Месмера слишком доброе сердце, и его порой подводит великодушие, в особенности в отношении разных безнадежных субъектов. Включая его сына.
Томас поднял на нее взгляд:
– Что ты знаешь о Якобе Месмере?
– Только то, что ты сам можешь вычитать из этих отчетов.
– Но я бросил заниматься этим делом. Ты забыла?
Она сделала вид, что не слышала его слов.
– Якоб Месмер предал своего отца ради Бога. А у тебя что за причина?
– Уж точно не такая важная.
– Наверняка твоя вечная никудышная отмазка.
– Это какая же?
– Твоя убитая жена, как я полагаю.
– Остановись, пока не поздно.
– А что? Разве это не правда? Разве ты не используешь ее каждый раз, когда перед чем-то пасуешь?
– Я сказал, хватит!
– Бедные мертвые! Всё-то они должны подставлять плечо!
Томас вскочил так быстро, что она не успела среагировать. Одной рукой схватив ее за горло, он наступал, а она пятилась, пока через три шага не стукнулась спиной о дверь каюты, которая с грохотом захлопнулась.
– Мы так и не успели пожениться, – зарычал Томас. – Если ты еще раз посмеешь упомянуть ее, я дам тебе в морду и не посмотрю, что ты женщина.
Он услышал, как просвистела в воздухе складная дубинка, которую она развернула одним движением руки. В следующий миг дубинка опустилась ему на висок. В глазах у него потемнело, и он, как мешок, повалился на пол. В то же мгновение она налетела сверху и саданула его дубинкой в коленную чашечку с такой силой, что хрящ не выдержал. Томас взвыл и схватился за коленку.
– Если ты еще когда-нибудь тронешь меня пальцем… это будет последнее, что ты сделаешь в своей жалкой, поганой жизни! – Закашлявшись, она схватилась за горло. – Если ты действительно отказываешься продолжать, то я прямо сейчас забираю отчет, компакт-диск и все бумажонки, которые распечатал твой приятель.
– Иди ты знаешь куда, – выдавил он сквозь зубы. Она дала ему по колену с хирургической точностью, и он знал, что не может встать на ноги. – Ты расколошматила мне коленку.
– Подержи на ней лед, и завтра сможешь ходить. Отчет сюда, пожалуйста! – Она сложила дубинку и засунула ее во внутренний карман.