Я потеряла способность соображать, заорала, выгнулась, попыталась вырваться. Секунду спустя огонь потух. Было почти так же ужасно, как когда открывался энергетический канал. Я скулила и дергалась, но он без усилий удерживал мое запястье на месте.
— Полог тишины и отвод глаз, — просветил он меня. — Можешь упрямиться сколь угодно долго.
Мужчина помолчал и вновь зажег в ладони огонь:
— Тебе достаточно сказать «да», и я отпущу тебя к целителям. Не заставляй меня делать тебе больно.
Не скажи он этой фразы, я бы сломалась, как пересохшая соломинка, но он сказал, а я ответила:
— Не заставляю.
Снова адская боль, бесполезная попытка вырваться, но стоило Кирану погасить пламя, как у меня заработали мозги. Если бог — это сгусток энергии, то этого недобожка нужно каким-то образом попросту выпить. Из него получится отличная батарейка. Жаль, я ничего подобного проделывать не умею.
Я собрала всю свою боль, отчаяние, надежду, неверие в благополучный исход и мысленно взмолилась:
— Ночная Охотница!
Не знаю, мог ли Киран услышать или почувствовать, не знаю, мог ли он помешать. Бог магии в третий раз окунул мою руку в огонь, и я отключилась.
Пришла в себя на земле. Он по-прежнему держал мое запястье.
— Упрямая, как Шаина, — с ноткой восхищения произнес он.
— Это ты распустил слух, что вампиры виновны в уходе Хозяйки? — прошептала я. Говорить нормально не получилось. Похоже, я сорвала голосовые связки.
— Да, я. Забавно получилось. В эту чепуху поверили не только во всем мире, больше всех уверовали сами вампиры.
— Ну и мразь же ты.
— Я бог.
Я попыталась позвать Ядодела, а в руке Кирана снова вспыхнул огонь. Я больше не выдержу. Может быть, раз или два, но потом, я уже чувствую, я сломаюсь. Так стоит ли терпеть? Достаточно дать знак, что я согласна. Но я молчала.
Киран медленно потянул меня за запястье к огню. Я вскользь отметила, что его не жжет. Жаль. Снова безумная боль и передышка. Ну где же вы, Ночная Охотница и Ядодел? Уж лучше вам отдам свое наследство. В обмен на защиту. На помощь никто не спешил.
«Ба!» — мысленный крик получился жалким и безнадежным.
Спасения не будет. И ровно за секунду до того, как я потеряла всякую надежду, Кирана смело в сторону.
Непрекращающаяся дергающая боль в обожженной до мяса руке не позволяла нормально соображать. Я раскачивалась из стороны в сторону, выла и знала, что по лицу текут слезы. Пахло кровью и горелым. Как бы я хотела потерять сознание, но вместо этого усилием воли заставила себя собраться и понять, что происходит вокруг.
На Кирана набросились две жутковатого вида твари. Мелькали клыки, рога, шипастый хвост. Твари пытались разорвать мужчину на части, но он весьма неплохо держался против них. Крутился, уворачивался и в какой-то момент скинул их с себя мощной воздушной волной.